Хaфец Хаим и кантонист

Выдающийся раввин и праведник, рабби Исроэль Меир Каган, известный больше как Хафец Хаим (по названию одной из первых книг), основал ешиву в белорусском местечке Радин. Одно время он странствовал с целью продажи своих книг. Будучи проездом в Вильно, р. Исроэль Меир стал свидетелем неприятного зрелища в тамошнем постоялом дворе. В столовую вошёл крепкого телосложения еврей и велел служанке подать ему большой кусок жареного гуся со стаканом водки. Без всякого благословения уплёл незнакомец поданное и обошёлся со служанкой не вполне приличным образом. Рав Каган, стоявший неподалёку, был глубоко потрясён увиденным и уже собирался заметить своему собрату о его недостойном поведении. Но хозяин корчмы, заметив намерение праведника, поспешил удержать своего важного гостя от опрометчивого шага.

— Ребе, — сказал он тихо, — пожалуйста, не делайте этого. Этот еврей — бывший николаевский солдат. Он не умеет вести себя иначе. В возрасте семи лет злодеи выкрали его у родителей и вместе с другими похищенными как он еврейскими детьми, уволокли в далёкую Сибирь. До восемнадцати лет он рос среди русских крестьян, а затем в течение двадцати пяти лет служил царю Николаю в русской армии. В таких «хейдерах» разве мог он выучить что-нибудь получше?! Стоит ли удивляться, что он вырос столь грубым, диким, невежественным, если почти сорок лет он был лишён контакта с еврейской средой и не учил ничего из Торы?! Ребе, лучше с ним не начинать — Ваш почёт слишком мне дорог!

Хaфец Хаим улыбнулся.

— Ага! — сказал он, — Такой еврей! Не беспокойся, я уж сумею с ним побеседовать и надеюсь, что это повлияет на него в лучшую сторону.

Раввин приблизился к кантонисту, со словами «Шолем алейхем!», тепло пожал ему руку и дружелюбно заговорил с ним:

— Правда ли, что, будучи маленьким мальчиком, тебя похитили и увезли в Сибирь? Там ты вырос среди неевреев, не удостоился учить Тору, пережил лишения и тяжёлые побои. Злодеи не раз пытались совратить тебя с веры отцов, заставляли тебя есть трефное. И несмотря на всё это, ты остался евреем, не крестился. Счастлив был бы я, если бы у меня были такие заслуги. В грядущем мире твоё место будет среди праведников. Шутка ли терпеть адские муки тридцать с лишним лет подряд ради того, чтобы остаться евреем. А ведь это большее испытание, чем то, что пережили Хананья, Мишаэль и Азарья!

Жгучие слёзы навернулись в серых глазах бывшего кантониста. Он был глубоко тронут словами незнакомца — словами серьёзными, тёплыми, сердечными, истекающими из чистого родника. Они оживили его уставшую, измученную душу.

Узнав, кто это низкорослый еврей, говоривший с ним, солдат разразился громким плачем и тотчас принялся целовать Хaфец Хаима. А раввин продолжал:

— Такой человек как ты, удостоившийся быть наряду со святыми, жертвующими жизнь ради освящения имени Всевышнего, если бы постарался прожить остаток жизни как верующий еврей, то не было бы счастливее тебя на земле.

Случилось так, что это еврей привязался к Хaфец Хаиму и постепенно превратился в настоящего праведника.

Эта история учит нас, каким образом нужно делать замечания людям. Прежде всего необходимо увидеть в человеке всё положительное и подчеркнуть это, а лишь затем пробудить его сердце изменить своё поведение.