Из цикла «Даат тфила», темы: Давид, Еврейская молитва, Царь, Даат тфила, Рав Эуд Авицедек
Три венца было на священных сосудах Храма: венец на жертвеннике, символ короны священства, венец на Ковчеге — символ короны Торы… «А венец на столе — удостоился Давид и взял его». «Золотой венец на столе символизирует корону царства, поскольку стол — там богатство и величие, как говорят “царский стол” (Раши)». Для подданных, воцаряющих, царство — это кормилец, тот, кто дает блага.
В Гемаре замечательно описано предстояние народа Израиля как нуждающихся перед своим царем, Давидом, когда они просили у него свое пропитание. «Когда занялся рассвет, вошли к нему мудрецы Израиля и сказали: Господин наш, Царь! Твой народ Израиля нуждается в пропитании. Сказал им: Идите и зарабатывайте один у другого. Сказали ему: пригоршня не может накормить льва, и яма не наполнится водой сама. Сказал им: идите в завоевательный поход. Немедленно берут совет уАхитофеля, и совещаются с Санхедрином, и спрашивают Урим и Тумим» (Брахот 3). Если бы яма могла наполниться от себя, у нее не было бы возможности наполниться от царя.
Царство дает существование тем, кто зависит от него, и оно может воспринять себя в качестве источника благословения. «Дал Я величие фараону, сказавшему: “Кто Г-сподь?!”. Санхериву — сказавшему: “Кто из всех богов земель…” Но царство Израиля — это царство луны, “у которой нет ничего от себя”. “Дал величие Давиду, а он сказал: “Я червь, а не человек””. И Давид свидетельствует о себе: “Не было надменно сердце мое” — когда помазал меня Шмуэль; “и не возносились глаза мои” — когда я убил Голиафа; “и не следовал я за великим” — когда перевозил Ковчег; “и недостижимым для меня” — когда вернули меня на царство. “Но уподобил душу мою ребенку, отнятому от груди матери его”».
В этом свойство его царства. «Цари Израиля уподоблены луне, как сказали мудрецы: “Дал Я величие Давиду, а тот принизил себя”, и так все они. Ибо в этом все их царство: признать, что все — от Всевышнего, и что Его царство властвует надо всем» (р. Цадок аКоэн).
«…И они (мудрецы Израиля) уделяют почет Давиду и говорят: Пусть земной царь благословит Небесного Царя». Израиль знает свойство царства дома Давида, что источник изобилия его благословения — Небесное Царство.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?