Захария Баумель

Никто не забыт

Всем солдатам и офицерам, воюющим за Израиль, известно, что ни один погибший никогда не будет забыт и не будет оставлен на чужой земле. Спустя 37 лет после гибели, тело сержанта Захарии Баумеля было доставлено на родную землю, чтобы обрести покой.

Отец Захарии не дожил до этого момента — он скончался десять лет назад. Но, вместе с матерью Захарии, хоронил его весь Израиль, который почувствовал глубокий смысл этого события, отражающего суть иудаизма и еврейской веры.

Это был лишь один солдат. Но глубоко в душе каждого еврея живет талмудическое изречение о том, что спасающий одного человека — спасает весь мир. Вс-вышний создал нас всех от Адама, с тем чтобы научить нас тому, как важен каждый человек на земле. Поэтому похороны Захарии Баумеля стали днем траура всей страны — и днем благодарения всей страны.

Мет мицва

В Торе есть заповедь, которая называется «мет мицва». Любого умершего еврея следует похоронить в день его смерти. Умершего, о погребении которого некому позаботиться, называют мет мицва (заповеданный умерший), потому что Тора обязывает всякого человека, будь то простой еврей, коэн (которому обычно запрещено находиться рядом с мертвыми) или даже первосвященник, если он оказался рядом, заняться похоронами.

Законы, связанные с выполнением этой заповеди, разъясняются в 6 разделе трактата Санхедрин (46-47б). Талмуд говорит, что даже если первосвященник шел в Храм, с тем чтобы провести там службу, и даже если это было в Йом Кипур — самый святой день в году — уважение к умершему превалирует, и он должен сначала заняться похоронами, и лишь затем идти в Храм.

Почему мы придаем такое большое значение бывшему хранилищу души? В течение жизни душа и тело были неразлучны, и они продолжают быть связанными и после смерти. Мы ходим на могилы наших близких, чтобы молиться там — именно на могилах особенно сильна память о них. Именно там души умерших наиболее остро чувствуют связь с теми, кого они оставили в этом мире.

Это может показаться странным, но даже те, кто не слишком верит в существование души, как-то тянутся к месту захоронения близких. Даже самые светские израильтяне чувствуют эту сильнейшую потребность: стремиться к возвращению тел убитых на чужбине солдат. Это универсальная и интуитивная истина: неуважение к останкам близких людей ощущается как предательство.

Когда мы получаем известие о смерти близкого родственника, мы надрываем одежду, совершая траурный обряд «криа» — как нам велит еврейский Закон. Порванная одежда — это символ самой смерти. Мы носим одежду, чтобы прикрыть себя. Одежда не является нашей сутью, она является чем-то внешним и дополнительным. Одежда для наших тел — то же, что тела для наших душ. Если наша одежда порвана, мы остаемся теми же самыми, неповрежденными и неизменными. Так же и смерть — это разрывание нашей внешней оболочки, тела. Наши души при этом остаются нетронутыми, они бессмертны.

Ношение цицит учит нас, что наше телесное одеяние так же свято, как сосуд нашей души. Тело Захарии Баумеля было возвращено — и с ним, неожиданно и необъяснимо, вернулись и цицит Захарии…

«Я не скоро вернусь домой…»

Захария Баумель родился в Бруклине. Ему было 10 лет, когда его семья репатриировалась из США в Израиль. После окончания школы он был призван в Армию Обороны Израиля и проходил воинскую службу, совмещая ее с обучением в ешиве Хар Эцион.

За несколько дней до своей гибели Захария написал родителям: «Не волнуйтесь, все в порядке, но, похоже, я не скоро вернусь домой…»

ЦАХАЛ отдал приказ занять стратегический перекресток возле ливанской деревни Султан-Якуб. Выполнение задачи было возложено на объединенную войсковую группу, в состав которой вошли три танковые и одна пехотная бригада. Старший сержант Захария Баумель был командиром одного из танков. В ночь с 10 на 11 июня силы начали продвигаться к цели, не зная, что возле Султан-Якуба проходит концентрация сирийских вооруженных сил. Израильские военные попали под массированный обстрел.

Завязался бой, который продолжался около 8 часов. Израильские военнослужащие и техника были выведены из-под обстрела под прикрытием артиллерийских частей ЦАХАЛа, которые были переброшены в район для спасения четырех бригад. В бою погибли 20 израильских военнослужащих, десятки получили ранения.

Шесть человек считались пропавшими без вести. О судьбах Цви Фельдмана и Йеуды Каца до сих пор ничего не известно. Зоар Лившиц — погиб; Ариэль Либерман — попал в плен к сирийским военным, вернулся домой в 1984 году; Хази Шай — попал в плен к палестинским боевикам, вернулся домой в 1985 году; Захария Баумель — погиб, останки Россия передала Израилю в апреле 2019 года.

Песнь скорби

Тело Захарии было обнаружено в ходе операции под кодовым названием «Песнь скорби» («Земер нуге»). Правительство Израиля в течение всех этих долгих лет занималось отслеживанием перемещений останков Захарии, действий разведывательного характера как ЦАХАЛом, так и ШАБАКом и Мосадом и ведением бесконечных дипломатических переговоров, чтобы в конце концов его тело соединилось с той землей, за которую он погиб.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньягу два года назад обратился к Президенту Путину с просьбой о содействии в поиске пропавших израильских военнослужащих в Сирии, и дело сдвинулось с мертвой точки. Российские и сирийские специалисты установили место захоронения Захарии Баумеля, тело было эксгумировано и после генетической экспертизы наконец переправлено в Израиль.

Радость, смешанная с горечью

Название операции по возвращению тела Захарии — «Песнь скорби» —парадоксально: ведь песнь — это что-то радостное, как можно петь в скорби? Мидраш (Эйха Раба 3:5) говорит об одной из граней первого дня Песаха — «исбиани бе-мерурим», что дословно можно перевести как «насытил горечью». Пасхальная ночь — ночь мацот и горьких трав, марора. И говорит Мидраш: «тем, чем насытил меня в ночь Песаха, напоишь меня в ночь Девятого Ава». Пост Девятого Ава всегда выпадает на тот же день недели, что и первый день Песаха.

Объясняет Бейт Алеви в комментарии на недельную главу Бо, что Мидраш говорит о чем-то более глубоком, нежели о календарном совпадении поста Девятого Ава и праздника Песах. Слова исбиани бе-марор означают — насытиться марором. Но марора не требуется съесть в пасхальную ночь до насыщения — достаточно кезайта. А вот пасхальную жертву действительно заповедано есть досыта.

Мудрецы говорят, что сначала нужно съесть мацу и марор, и только потом — пасхальную жертву. Такой порядок символизирует, что Песах для нас — это воспоминание как о трудных днях, так и о полученной свободе, но все же мы отправляемся спать со вкусом пасхальной жертвы во рту. Мы насыщаемся вкусом свободы. А Гилель считает, что есть марор необходимо вместе с жертвой Песаха, ведь в этом случае человек заканчивает трапезу, насытившись, но во рту у него остается также и горький привкус марора.

Происходит это потому, что и в давние времена было известно о предстоящих изгнаниях. Даже в ночь свободы мы должны помнить про Девятое Ава. Радость еврейского народа всегда будет смешана с горечью — пока не придет полное Избавление, да будет это вскоре, в наши дни.

До сих пор неизвестно местонахождение тел Цвики Фельдмана и Йегуды Каца, погибших в Ливане вместе с Захарией Баумелем. Неизвестно место захоронения останков Гая Хевера, пропавшего в 1997 году в районе Голанских высот. Тело летчика Рона Арада, погибшего в 1988 году, находится в руках одной из ливанских группировок. Тела Адара Гольдина и Орона Шауля, убитых в Газе в 2014 году, удерживаются Хамасом. Тело погибшего в 1965 году в Сирии израильского разведчика Эли Коэна также пока не возвращено в Израиль. Мы молимся о том, чтобы тела всех израильских военнослужащих были возвращены на родину и преданы земле.