Из цикла «Краткие очерки на тему недельного раздела Торы», темы: Недельная глава, Трума, Мишкан, Еда, Святость, Нахум Пурер
Описывая порядок изготовления священных предметов, составляющих обстановку передвижного Храма, Тора начинает всякий раз с повеления ве-асита, сделай. Только Ковчег для хранения скрижалей представлен указанием во множественном числе ве-асу, пусть сделают (25: 10).
Чем вызвано такое исключение? Некоторые связывают это с тем, что царь Шломо, предвидя гибель Храма, велел мастерам сделать точные копии всех предметов его обстановки кроме Ковчега. Но есть и другое толкование: форма множественного числа глагола свидетельствует об участии всех евреев в изготовлении Ковчега. Одни жертвовали материалы, хотя бы мелкую золотую монету; другие помогали главному мастеру Бецалелю; третьи просто сосредоточенно наблюдали за работой, воображая себя ее участниками. Ведь в Ковчеге хранилась Тора, а Тора — достояние каждого еврея.
Всем ясно, что Ковчег был главным предметом в Мишкане: в нем хранили скрижали Завета, притягивавшие в материальный мир Шехину, Б-жественное присутствие; его золотую крышку украшали крылатые керувы, которые напоминали людям о существовании ангелов, передающих волю Творца в этот мир через небесные светила. «Но какую роль выполнял стол с ритуальным хлебом?» — спрашивает Рабейну Бахья (XIII-XIV в.в., Испания).
Далее он объясняет, что Шульхан (стол) и его двенадцать хлебов служили источником благословения, которое Б-г посылает непрерывным потоком в материальный мир. Эта браха проявлялась каждый Шабат, когда коэны, слуги Творца, ели храмовые хлеба, и, как сказано в талмудическом трактате Йома, «коэн насыщался крошечным кусочком хлеба размером с горошину». Отсюда, продолжал Рабейну Бахья, и ивритское название стола — шульхан: от глагола шолеах, посылает. Б-г посылает столу Свое благословение, которое распространяется затем на весь мир, насыщая всех его обитателей.
Стол, как и Ковчег, был сделан из дерева шитим. Слово шитим можно представить как аббревиатуру четырех благ: шалом (мир), това (добро), йешуа (спасение) и мехила (прощение). Эти характеристики присущи обоим предметам, причем, сегодня в гораздо большей степени, чем в эпоху Храма, поскольку у нас нет жертвенника. Его заменяет нам обычный стол, а жертвой служит хлеб, который мы режем и едим, предварительно омыв руки (как делали коэны перед службой) и произнеся соответствующие благословения.
В более широком смысле стол — это символ единства семьи, тепла семейного очага и еще милосердия, потому что мы угощаем гостей за столом, а в Шабат приглашаем к нему бедняков, как требует давний еврейский обычай. Неслучайно мудрецы Талмуда (трактат Брахот) говорили: «Тот, кто долго сидит за столом, удостоится долгой жизни». Речь идет не только о медицинской необходимости тщательно пережевывать пищу. Сидя за обеденным столом, религиозный еврей не глотает механически еду, а следит за тем, что он кладет в рот, чтобы сказать правильную браху — в начале еды и в конце; если надо, он проверит кашерность сомнительного продукта — это тоже важная мицва. Ведь мы — святой народ, и поэтому еврей должен есть сдержанно, с достоинством, чтобы трансформировать будничное действие в святое, чтобы его стол походил на искупительный жертвенник.
Не случайно, добавляет Рабейну Бахья, благочестивые евреи Франции завещали хоронить их в гробу, изготовленном из стола, за которым они ели при жизни. Этот удивительный обычай служил напоминанием, что, отправляясь в последний путь, человек берет с собой прижизненные заслуги: пожертвования, которые он давал нуждающимся, и добрые дела, совершенные за столом.
Публикуется с разрешения издательства «Швут Ами»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?