Темы: Недельная глава, Ваеце, Заповеди, Почитание родителей, Эсав, Рав Бенцион Зильбер
Яаков уходит от преследований Эсава и отправляется к брату матери, арамейцу Лавану, чтобы жениться на одной из его дочерей. Уходит он украдкой и потому взять с собой может очень немного. Прибывает он к Лавану, как сказано в Торе, вообще с одним только посохом (Берешит, 32:11). Почему? Мы знаем, что Авраам, отправляя Элиэзера на поиски невесты для своего сына Ицхака, снабдил его немалым богатством. Уходя тайком, внук Авраама Яаков, понятно, не мог взять с собой десять верблюдов, груженных дорогими подарками, как Элиэзер, и соответственно десять слуг-погонщиков к ним. Но деньги, какие-нибудь там драгоценности Яаков ведь мог взять с собой? Мог. Он и взял. Мидраш говорит нам, что Ривка дала сыну бриллианты. Куда же они делись? Мидраш рассказывает, что в самом начале путешествия на Яакова напал Элифаз, сын Эсава, чтобы – по приказу отца – убить его. Эпизод выглядел примерно так.
Подступая к Яакову, Элифаз заявил:
– Отец велел убить тебя.
Яаков «напомнил» племяннику:
– Убивать нельзя.
– А как же приказ отца? Я обязан его выполнить!
>Яаков предлагает Элифазу компромисс:
– Возьми все, что у меня есть. Неимущий приравнивается к мертвому.
И Элифаз поступает так, как просит Яаков.
Наша тема связана с одной репликой Элифаза в этом разговоре.
«А как же приказ отца?» – спрашивает Элифаз. Правда, он нашел возможность выполнить приказ отца, не убивая дядю. Но для нас важно, что в принципе он считал недопустимым ослушаться отцовского приказа.
Был ли Элифаз прав? Другими словами – к чему обязывает нас заповедь о почитании родителей? Скажем сразу: Элифаз был неправ. Нам предписано слушаться родителей только до того предела, где начинается преступление. Тора прямо формулирует: если родители требуют от сына, чтобы он нарушил субботу (сделал что-то для отца, скажем, поставил чайник на огонь), он не должен их слушать. Это относится к любому нарушению Торы. Так что уж говорить об убийстве!
В доме Эсава к заповеди почитать родителей относились совершенно по-особому, и Элифаз был воспитан именно в таком духе. Действительно, Талмуд учит нас, что уважение к родителям приравнивается к почитанию Творца. Отец Элифаза Эсав отличался строжайшим выполнением заповеди о почитании родителей. В выполнении этой важной заповеди Эсаву не было равных. Его старательность простиралась до того, что, прислуживая Ицхаку за столом, он всегда переодевался в праздничную одежду. Беда в том, что, кроме этой заповеди, никаких других он не выполнял.
Каждая заповедь занимает свое естественное место в едином, цельном комплексе заповедей. Усиленное выполнение одной за счет другой – болезнь, как увеличение какого-то одного органа в теле за счет другого. Как в теле есть центральные и периферийные органы, так есть центральные заповеди в едином «организме» мицвот: те, нарушить которые нельзя даже ради спасения жизни (запрет идолопоклонства, разврата, кровопролития), ибо жизнь еврея, спасенная этой ценой, теряет смысл; те, за нарушение которых полагается предельно строгая кара – смертная казнь, что говорит об особой серьезности нарушения; те, выполнение которых закладывает основу и дает энергию для выполнения всех заповедей вообще, – например, изучение Торы.
Подобно тому, как органы тела должны работать в гармонии друг с другом, так в гармонии и соразмерности должны нами выполняться заповеди. Например, бытовавшая лет семьдесят-восемьдесят назад идея, что заселение Эрец-Исраэль заслоняет собой все остальные заповеди: и соблюдение субботы, и соблюдение шмиты (седьмого – «субботнего» – года, когда земледелец не обрабатывает землю, давая ей отдых) – глубоко ошибочна. Тора считает дисгармонию серьезным недостатком, мешающим святости служения Всевышнему (например, из главы «Эмор» книги «Ваикра» мы узнаем, что коэн с диспропорцией в развитии органов – скажем, одна рука больше другой – не может служить в Храме).
Речь идет не о субъективном взгляде человека на красоту и гармонию, а о соразмерном выполнении заповедей так, чтобы, не потакая исключительно нашим склонностям, мы контролировали свое отношение к выполнению всех заповедей в целом. Мы должны соблюдать пропорции, заданные самой Торой.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?