Темы: Иудаизм и Христианство, Дурное начало, Йецер а-ра, Политика, Споры, Добро и Зло, Конфликты, Насилие
Отложить Отложено Подписаться Вы подписаныУважаемый раввин, я устал сопротивляться злу. Потому что знаю из собственного опыта, что если я, чувствуя свою правоту, начинаю доказывать злу, что оно — неправо, убеждённость зла в своей правоте только усиливается.
Я знаю, ваше отношение к основателя христианства, но он сказал правильную вещь. Он сказал, что в споре со злом нужно подставлять другую щеку под удар. Наверное, он взял этот принцип из иудаизма. Невозможно «реформировать» зло, сопротивляясь ему.
Мне кажется, что, только подчинившись требованиям зла в конфликтных ситуациях, когда зло ожидает сопротивления, можно «реформировать» зло. Но и этому правилу есть свой предел. Наверное, существуют такие ситуации, в которых необходимо сопротивляться злу. Дмитрий
Здравствуйте, Дмитрий!
Судя по формулировке Вашего вопроса, представляется, что нам надо прояснить: речь может идти о двух разных вещах:
И это не одно и то же.
Сопротивление — это действие. Другая сторона действует так-то, а я ей противодействую, чтобы по факту не допустить ее успеха.
Спор, в котором я пытаюсь доказать другой стороне, что она не права, — это не действие, а словесная дискуссия. Попытка убедить другую сторону в том, что ей вообще не следует действовать, и тем самым избежать необходимости сопротивления.
Так вот, в отношении сопротивления злу не соглашусь с Вами, а в отношении спора со злом — соглашусь.
А именно:
Не сопротивляться злу, а «подставлять другую щеку» — это известная идея основателя христианства, и да, мы с ней не согласны. С какой это стати подставлять? Почему я должен невинно страдать, а зло торжествовать?
Чтобы мне научиться «смирению»? Нет, смирение — это признавать свою неправоту, когда я не прав! То есть — когда зло внутри меня. И потому борьба со злом — это борьба с самим собой. Со своими слабостями и недостатками. С тем, что у нас называют ецер а-ра («дурное начало», «стремление к злу»). Это очень сложно! И лично я не могу заявить, что всегда справляюсь.
Если же какой-то другой человек реально бьет меня по щеке, а я ему ничего не сделал, то уж извините…
Кстати, а что делать, если я вижу, что бьют по щеке другого человека — и это незаслуженно? Убеждать жертву подставить другую щеку, а то и «помочь» ей ее подставить? Надеюсь, понятно, что это уже не «непротивление» злу, а само зло, пособничество ему.
И если и есть у нас хоть какой-то ответ на вопрос, почему в мире столько зла и страданий, то он следующий: потому что наша цель — бороться со злом, избавлять других от страданий и так становиться достойными людьми.
Другое дело, что если под ударом я сам, то не всегда способен объективно оценить, прав ли я в этом конфликте: мне-то очевидно, что я прав и что я «ничего ему не сделал», но другая сторона может ощущать то же самое, и иногда действительно не помешает смирение.
Но — только потому, что я могу оказаться неправ, а значит, зло во мне самом и бороться нужно с ним. И тогда надо просто отказаться от нанесения удара второй стороне: ведь если я неправ, то уже мой удар — зло.
Но и оппонента провоцировать на удар не надо: если человек и заслуживает какие-то страдания, то Б-г решит, какие и в какой дозировке. Самому же напрашиваться и подставляться — это просто мазохизм! Нормальный здоровый человек на такое естественным образом не захочет пойти, и нечего свою психику ломать.
Это — что касается сопротивления другой стороне, когда она оказывается злом.
Но в отношении СПОРА с другой стороной, где я пытаюсь доказать свою правоту и ее неправоту, Вы совершенно правы: такие споры по большей части бессмысленны, и типичный результат — другая сторона только сильнее убеждается в своей правоте. Почему?
Потому что человек отождествляется со своей позицией, и когда ему говорят, что он неправ, что он должен что-то изменить, он воспринимает это как атаку на саму свою сущность — т. е., по сути, как покушение, попытку «убить» его. И естественным образом сопротивляется. Тут вступает в действие инстинкт самосохранения.
Тем более, если его пытаются убедить в том, что его позиция — зло! Даже Гитлер себя злом, скорее всего, не считал. Опять же, объявить человека злом — это значит: постановить, что он не должен существовать!
Более того, я-то знаю, что я хороший и все позиции, которые занимаю, основаны на доводах и ощущениях, которые считаю правильными! Поэтому тот, кто объявляет их ложными и злыми, явно не знает того, что знаю я, или не понимает. Это ОН дурак или злодей, а не я! Не дам ему восторжествовать! Засыплю аргументами и фактами — пусть узнает, пусть поймет!
Другая сторона, в свою очередь, ощущает, что ее «массированно обстреливают» аргументами и фактами, чтобы уничтожить! НЕЕЕТ! Чем угодно, но защищусь, сам обстреляю… И т. д.
Таков типичный механизм спора — с обеих сторон, и потому естественный результат — ужесточение позиций: каждая сторона считает, что ведет священный спор со злом, в котором нельзя уступать. Наоборот, в ответ на каждую атаку нужно только лучше укреплять свои позиции и решительнее атаковать позиции противника, чтобы зло не восторжествовало, а пало!
Поэтому чаще подобные споры заканчиваются не достижением какого-то согласия, а, наоборот, как сказано, ужесточением позиций. И поэтому таких споров лучше избегать: даже если другая сторона — зло, ничего мы ему не докажем и не убедим отказаться от своих действий.
А во многих случаях о действии вообще речь не идет, а просто я пытаюсь заставить оппонента отказаться от своей точки зрения и согласиться с моей. Зачем? А затем! Таковы ведь по большей части споры о политике. Можно сколько угодно спорить о России и Украине, но если наш собеседник не Путин или Зеленский — или еще кто-то, могущий реально повлиять на события, то тут, даже если мы что-то докажем, всё равно никак на ситуацию не повлияем. А лишь удовлетворим свое самолюбие.
Опять же, занимая одну из позиций и отождествляясь с ней, человек пытается «убить» оппонента, занимающего иную позицию, а тот — его. Поэтому результат, скорее всего, будет аналогичным вышеупомянутому: спорщик будет не удовлетворен, а раздражен, а то и «ранен». Оппонента не «убьем», но своего друга в нем можно «убить», если достаточно больно ранить или доказать, что мы «безнадежно на стороне зла». Да, пытаясь доказать, что на стороне зла находится ОН, докажем, что мы сами! Хотя, конечно, соблазн большой.
Итак, в этом мы с Вами согласны: спорить бесполезно.
Но это не значит, что не следует сопротивляться и противодействовать! Ведь действовать можно и без разговоров. Можно и не доказывать другой стороне, что мы правы, а просто физически ее остановить. И пускай при этом думает о нас, что хочет, пускай матерится от бессилия и злобы, если так ей легче.
Другое дело, что перед тем, как вступать в драку/войну, лучше попытаться решить конфликт мирным путем. Но поскольку, как сказано, споры, кто прав, обычно нерезультативны, речь идет, скорее, о попытке достижения компромисса на практике.
Сторона А хочет этого, а сторона Б — того, их позиции несовместимы, поэтому каждая собирается попытаться добиться своего силой. А если сторона А получит какую-то часть того, что она хочет, и сторона Б — какую-то часть и так «поделят пирог», то согласятся ли обе отказаться от дальнейшего противоборства?
Или можно попытаться воздействовать на позицию той или иной стороны «кнутом» и/или «пряником»: угрожать чем-то еще или предложить какую-то дополнительную выгоду. Но это, опять же, из сферы практики, а не теоретического доказательства правоты. В дипломатии занимаются и спорами, и подобными «торгами», но, если что и приносит результаты, то чаще — «торги».
Таким образом, спорить со злом не надо, действительно — вряд ли поможет. Но можно и нужно ему противостоять. Только сперва убедиться, что зло на самом деле находится с другой стороны, а не внутри нас самих. И, даже если надо что-то отвоевать у другой стороны, сначала убедиться, что миром и компромиссом — невозможно. И тогда — действительно бороться. Но щеки не подставлять. Больно же!
С уважением, Меир Мучник
Хана Лернер
Просто теряю дар речи...
Рав Ашер Кушнир
Почему я должна быть похожа на ортодоксов?
Рав Ашер Кушнир
Может быть, мой вопрос покажется странным, но всё же спрошу.
Рав Бенцион Зильбер
Как убежать от самого себя?
Рав Арье Каплан,
из цикла «Еврейская Тора и христианские миссионеры»
Почти два тысячелетия христианские миссионеры убеждали евреев принять их веру, но всякий раз терпели неудачу. Что двигало нашими предками? Почему они оказались столь «неуступчивыми»?
Рав Ашер Кушнир
Рав Арье Кармель
Запреты насилия, причинения ущерба, ограничения свободы и вторжения в частную жизнь. Когда люди, забывая, что они созданы по подобию Б-га, наносят друг другу физический или моральный ущерб, они тем самым нарушают принцип Торы — принцип справедливости. Оскорбить человека, лишить его уважения к самому себе — это, согласно Торе, тяжкое преступление.
Рав Эльхонон-Буним Вассерман,
из цикла «Перед приходом Машиаха»
Очерк «Перед приходом Машиаха», излагающий мнение Торы по политическим и социальным процессам современности. Был написан на идише в 1937 году и опубликован в начале 1939 года. Он был сразу же переведен на иврит, а впоследствии — и на многие другие языки
Рав Реувен Куклин
Как вы побороли своё дурное стремление?
Рав Реувен Куклин
Если Б-г — абсолютное добро?..
Рав Арье Каплан
Чем христианский Мессия похож и не похож на еврейского Машиаха?
Рав Лейб-Нахман Злотник
Спор, размежевание — это не просто зло, а невероятная трагедия. Творец Един и Он — Истина. Всё, что делится хотя бы надвое, априорно не может претендовать на истину.
Пуа Штайнер
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Хава Куперман
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Авраам Коен
Рав Авраам Коэн
Лифта — это брошенная в 1948 году арабская деревня, которая находится в самом центре Иерусалима, в природном парке Кедровая долина. Здесь прекрасные виды, естественная миква, развалины арабских домов, все составляющие неформального туризма.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону