Из цикла «Великие раввины», темы: Шломо, Храм, Реувен Пятигорский, Цари Израиля
Царь Соломон. Сын царя Давида и Бат Шевы, получивший прозвище «мудрейший из людей». Годы его правления были периодом высшего расцвета еврейской государственности, эпохой расцвета и могущества Израиля, годами мира и покоя. Царь Шломо оставил в народной памяти неизгладимый след своей мудростью, а также богатством и благочестием. Но самым высшей его заслугой было возведение Иерусалимского храма.
Истории жизни Шломо посвящена первая половина Первой книги Мелахим (Царей), вошедшей в Танах. Воцарившись в 12 лет (по другой версии в 20), он правил страной ровно 40 лет и умер в 2964 году еврейского летоисчисления (от Сотворения мира).
Воспитывал его пророк Натан, который добился от умирающего Давида разрешения помазать Шломо на царство. Уже с юных лет Шломо отличался необычайной мудростью. В зрелые годы им написаны Шир-Аширим (Песня песней), Мишлей (Книга Притчей), Коэлет (Экклезиаст), несколько псалмов, вошедших в Теилим; ему приписывается авторство многих изречений и песнопений.
По свидетельству Танаха, Шломо дважды удостоился Откровения Всевышнего. Первый раз, еще до постройки Храма, ему в ночном видении было предложено Б-гом выбрать то, чего он хочет. Шломо не стал просить богатства, славы, долголетия и пр., он попросил только мудрости и умения править страной. За это ему были обещаны и мудрость, и богатство, и слава, а также долголетие — если будет следовать путям Торы. Второй раз Всевышний явился ему после завершения строительства Храма, возвестив о будущем расколе страны.
О царе Шломо сложено много поэтических историй, в них он фигурирует как носитель высочайшей мудрости. Но настоящая мудрость царя проявилась в его постоянном стремлении распространить Тору в еврейском народе, для чего он повсеместно возводил школы и синагоги. Мидраш сообщает, что царь был настолько лишен надменности, что в присутствии семи мудрецов, определявших високосный год, всегда хранил молчание.
Талмуд приписывает Шломо постановление об омовении рук перед едой, а также слова молитвы, включенные в Биркат-Амазон: «Аль Абаит Агадоль ве-Акадош», Благодарение за Храм, великий и святой.
Подробная биография царя Шломо
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?