Темы: Йосеф, Провидение, Недельная глава, Микец, Египет, Упование, Раби Акива, Рав Бенцион Зильбер, Вера
В Египет приходят десять братьев Иосефа (второй сын Рахели — Биньямин — остается дома). Иосеф, не открываясь братьям, подвергает их допросу, оставляет одного из них заложником, а остальных отправляет за Биньямином. Во второй раз, когда братья приходят вместе с младшим, Иосеф обвиняет братьев в краже.
ВИДЕТЬ ЦЕЛОЕ
В тексте Торы имеются особые деления — интервалы, расположение которых передано нам традицией, как и все написание Торы. Интервалы эти бывают двух типов — птуха и стума. Птуха обозначается буквой «пэй», стума — буквой «самех». Птуха требует, чтобы следующий за этим знаком отрывок начинался с новой строки, стума требует оставить определенной длины промежуток между предложениями в середине строки.
Для чего нужны эти интервалы? Мудрецы говорят: для того, чтобы разделенные ими отрывки были осмыслены каждый сам по себе, вне связи между ними. Не будем здесь говорить о том, зачем нужны два разных типа интервалов, это уже тонкости. Общий принцип — рассмотреть отрывки порознь.
От рава Хаима Шмулевича, благословенна память праведника, на уроке в ешиве «Мир» много лет тому назад я слышал такую вещь.
В Торе, говорил рав, есть две длинные недельные главы, в которых нет интервалов, разрывающих текст. Обе они находятся в книге «Берешит». Это «Ваеце» и «Микец» («Микец» — наша нынешняя недельная глава, «Ваеце» читали три недели назад). Что это значит? На что указывает отсутствие интервалов?
Рассматривая каждый эпизод в этих главах сам по себе, мы видим ряд тяжелых сцен, цепь бед и неприятностей. Когда картина предстает перед нами в целом, она обретает неожиданный и глубокий смысл.
Талмуд рассказывает об одном из учителей раби Акивы — Нохуме Иш Гам-зу. Называли его так потому, что обо всем происходящем он имел обыкновение говорить: «Гам зу ле-това» — «И это к лучшему». Талмуд нигде не предваряет имя Нохума титулом «рав», но везде добавляет к его имени «Гам-зу», и рав Шмулевич говорил, что это — титул более высокий, чем «рав».
В гемаре «Брахот» (лист 60б) рассказывается, как ученик Нохума Иш Гам-зу раби Акива, один из крупнейших еврейских мудрецов, находясь в дороге, к ночи подошел к какому-то селению и попросился на ночлег. Ему отказали. Никто не принял великого мудреца в свой дом, и раби Акива ушел за город и расположился в открытом поле. С собой у раби Акивы были свеча, петух и осел. Его свечу задул ветер. Дикий кот сожрал петуха. Осла задрал лев. «Все к лучшему», — сказал раби Акива и лег спать.
Утром выяснилось, что ночью на селение напали разбойники и увели в плен всех его жителей.
Понятно, что если бы раби Акиве предоставили ночлег, он попал бы в плен вместе с остальными. То же случилось бы, если бы разбойники заметили огонь его свечи или услышали кукареканье петуха или крик осла.
Рассмотрим эпизоды порознь. Такого большого человека не впустили в дом — это хорошо или плохо? Плохо. Сидеть ночью в незнакомом месте в темноте, без света — это хорошо или плохо? Плохо. Лишиться имущества в виде петуха — это хорошо или плохо? Плохо. Лишиться транспортного средства в виде осла — это хорошо или плохо? Плохо.
А как выглядит картина в целом? Как редкое везение.
Все, что происходит между Иосефом и братьями, когда они приходят в Египет, выглядит мрачно и угрожающе. Допросы, аресты, обвинения, угроза казнить заложника, если не приведут младшего брата, неожиданные находки в поклаже вещей, которые братья туда не клали, — происшествия, не понятные братьям: ни с кем из приходящих в Египет покупателей зерна правитель страны так не поступал, ничего плохого с ними не случалось.
Братья не догадываются, что правитель — это Иосеф и что все события в целом ведут к встрече.
То же — в главе «Ваеце». Яаков приходит к Лавану гол как сокол. Лаван обманывает Яакова с женитьбой. Яаков тяжело работает на Лавана, и целый ряд эпизодов показывает, как Лаван увиливает от платы. А в целом? Создается «бейт Яаков» — дом Яакова, ядро великого народа.
Эти две главы — «Ваеце» и «Микец» — построены так, что верным взглядом на события может быть только восприятие их в целом, вместе.
Так и в нашей жизни. Нам неизвестны и непонятны переплетения событий, общий рисунок, который образуют эти нити, скрыт от нас. Если бы мы видели их не порознь, а вместе, в «узоре», мы бы поняли, что Всевышний ведет нас к лучшему.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?