Из цикла «Границы научного познания», темы: Прогресс и Тора, Тора и наука, Атеизм, Рав Ашер Кушнир, Истинность Торы, Поиск истины
Неадекватные представления порой касаются и личности учёного.
В науку приходят талантливые люди, и многие из них, безусловно, заслуживают большого уважения, а их мнение — пристального внимания.
Поэтому у людей, далёких от науки и научной среды, порой возникает образ некого «сверхчеловека», гениального учёного, который всё знает и может дать ответы на все вопросы, причём обязательно атеиста. Слова «учёный сказал» оказывают на «неучёных» магическое влияние и побуждают к абсолютному доверию[1].
Но если изучить корни этого явления, то выяснится, что такой образ был во многом сформирован самими учёными.
До 50-х годов ХХ века историю науки можно было узнать только от учёных, которые вышли на пенсию. Они увлекательно описывали невероятную череду успехов, от одного научного открытия к другому, рассказывали о справедливой войне с силами зла, с религиозными догмами, с невежеством толпы.
Научный прогресс описывался как последовательный процесс от понимания менее точного к более точному, от истинного к ещё более истинному. Научная революция произошла только один раз, в начале, и с тех пор нет места новым революциям. Ведь если наука систематична, рациональна и эмпирична — невозможно, чтобы она ошибалась.
История науки, выходившая из-под пера учёных-пенсионеров, описывала интеллектуальный рай и вершину рациональности, пространство, где нет места ошибкам. И большинство людей знакомы именно с подобным описанием истории развития науки.
Но представления постепенно начали меняться. В 1959 году Артур Кёстлер опубликовал книгу, в которой описал Коперника, Галилея и Кеплера не как было принято до этого — чуть ли не как святых, — а такими, какими они, по-видимому, и были: слегка чудаковатыми учёными. И тогда одно за другим стали появляться исследования, рисовавшие иную картину.
Огромное влияние в то время имела философия Карла Поппера. Он утверждал, что научна только та теория, которая содержит в себе механизм возможного опровержения опытом. Это привело к пониманию, что развитие и продвижение научного знания происходит путём постоянного опровержения старых теорий, нечто вроде естественного отбора научной мысли.
В 1962 году вышла книга американского философа Томаса Куна «Структура научных революций», которая опрокинула многие прежние представления и мифы об учёных. Кун видел в науке не постепенное накопление знания и движение к истине, а процесс периодических революций
Кун также смело указал на то, что в научных дискуссиях учёные вовсе не пытаются опровергнуть теории своих оппонентов, а стараются доказать свои теории. Когда же появляются опровержения их теориям, они их просто не слышат. Поэтому споры между учёными, придерживающимися разных подходов, — это споры глухих с немыми. Инертность мышления, предвзятость мнений, сопротивление новым идеям возникали в большей степени в самой научной среде, чем приходили в неё из каких-либо внешних источников
[1] Как показано выше, причин такого восприятия много. Такие представления формируются с детства под влиянием системы просвещения, средств массовой информации, ввиду успешного развития бытовой техники и т.д.
[2] Философии Куна предшествовали идеи известного философа П. Фейерабенда, который утверждал, что в науке не существует универсальных методологических правил. Он критиковал критерий последовательности, в соответствии с которым новые теории должны были последовательно продолжать старые теории, что давало последним необоснованные преимущества.
[3] Кун также писал: «Проблема интеллектуальных революций заключается в том, что “победившее” представление со временем превращается в догму. Какое-то время догма может быть полезна, но затем неминуемо образуется “сообщество”, члены которого почти не способны выйти за ее рамки, так как это подвергло бы риску их карьеру и финансовое положение. И хотя это явно противоречит духу научного исследования, оно, как это ни печально, точно отражает состояние человеческого общества».
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Густой паровозный дым
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Автобиографическая книга еврейского подростка из Польши
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Шестая глава книги воспоминаний А. Шапиро
Ехезкель Ляйтнер,
из цикла «Спасение Торы из огня Катастрофы»
Евреи Шанхая в гетто.
Рав Ицхак Зильбер
Он не боялся Б-га и поэтому напал на бывших рабов, вышедших из Египта. Портрет народа, являющегося главным врагом евреев.
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Автобиографическая книга еврейского подростка из Польши
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Автобиографическая книга еврейского подростка из Польши
Доктор Яков Цацкис
Воспоминания известного хирурга и моэля доктора Якова Цацкиса, сделавшего десятки тысяч брит-мила уже взрослым русскоязычным баалей-тшува, о религиозном еврее рэб Менделе Москалике זצ"ל, тайно убитом КГБ
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Вторая глава воспоминаний А. Шапиро — евреи в предвоенной Польше, Советская власть, атеизм
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
автобиографическая книга еврейского подростка из Польши
Ехезкель Ляйтнер,
из цикла «Спасение Торы из огня Катастрофы»
Красная Армия оккупирует Литву, Латвию и Эстонию. Теперь на ешиботников можно навесить двойной ярлык: они не только "служители культа", но и "перебежчики", т. к. однажды уже предпочли Литву Польше, оккупированной Советами.
Ехезкель Ляйтнер,
из цикла «Спасение Торы из огня Катастрофы»
«Б-жественное Провидение пожелало спасти Тору и учёных мужей от гибели. Вот почему ещё двадцатью годами раньше Г-сподь одному ему ведомыми путями начал подбирать и плести нити истории, из которых Он в итоге сплёл эпопею нашего спасения»