Поначалу я стеснялся ходить в кипе на работе, в клинике. Во время дежурств на выходных я стал приходить в клинику в кепочке, чтобы кипы не было видно, получая при этом от ее ношения несравненное удовольствие. И не снимал ее даже в палатах, хотя ходить в помещении в головном уборе было неудобно и выглядело это странно. Коллеги удивлялись и посмеивались надо мной. Даже сделали фотографию и повесили в комнате для персонала. Но я держался.
Удивительным образом день защиты моей докторской диссертации выпал на Пурим 2009 года. Защита проходила в здании медицинского факультета в Лейпциге. Мы отправились туда с женой. Кроме меня защищалось еще несколько человек. Приемная комиссия состояла из семи профессоров, в том числе присутствовал очень известный профессор Йостен, директор травматологической клиники Лейпцигского университета. Зал был полон слушателей. Незадолго до выступления я зашел в туалет и встал перед зеркалом. Моя кипа лежала в кармане пиджака, и рука невольно потянулась за ней. Я надел кипу. Через мгновение я снял ее и положил в карман. Потом достал кипу и снова надел. Посмотрев на себя в зеркало, я снял кипу и снова положил в карман. Но тут я подумал о моей дорогой жене, которая сейчас сидит в зале, и о тех великих усилиях, прилагаемых ею ради нашего приближения к еврейству. Я понял, что должен это сделать ради нее! Я вновь достал кипу, красиво приложил на затылок и надежно прикрепил заколкой. Потом, гордо распахнув дверь, отправился на защиту диссертации. Это было первый раз, когда я вышел в кипе открыто в общественном месте. Защита прошла успешно, я помню глаза многих людей, с уважением смотревших на меня, и особенно глаза профессора Йостена. Кажется, он был приятно удивлен и ошарашен. Мой бывший главный врач, доктор Фосс, приехал специально на защиту из Дрездена. Он с большим терпением многократно перечитывал и корректировал текст моей диссертации. А теперь он смотрел на меня с радостью и умилением. Это была наша победа в Пурим, причем, мне кажется, радость и гордость от дебюта с кипой были для меня даже более яркими, чем от защиты диссертации. Вернувшись в Дрезден, мы попали прямо на празднование Пурима в синагогу. Там нас ждали мои родители и наши дети. Раввин Шнеур прочитал специально для нас с женой еще раз Свиток Эстер, который в этот праздник дважды должен прослушать каждый еврей. Это был светлый, незабываемый, радостный и просто прекрасный День Победы!
После нашего очередного посещения Израиля я приехал домой на подъеме. Взял с собой купленную там белую вязаную кипу, напоминавшую мне белый колпак врача. Как раз сразу после отпуска в приемном отделении реанимировали одну пожилую пациентку. Ситуация была критическая, я невольно провел рукой по непокрытой голове и ощутил выраженный дискомфорт. Тут я понял, что так больше не пойдет. В связи с этим мне вспоминаются замечательные слова раввина Ашера Кушнира, который, будучи однажды с лекцией в Дрездене, сказал: «Если ты надел кипу, так смотри, чтобы ее никаким ветром тебе с головы больше не сдуло!»
Также он рассказал, как один отец бежал за увозящим в изгнание поездом и кричал в окно мальчику: «Сынок, запомни — ты еврей!» Без слез это слушать было невозможно. Он точно подметил важность еврейского воспитания с раннего возраста, приведя в пример лучника: ведь гораздо лучше прицелиться и отпустить тетиву, чем сначала выпустить стрелу, а потом пытаться ее догнать и на ходу корректировать направление полета.
Вот я и вышел на работу первый раз в белой кипе и пошел на конференцию нашей клиники. Было страшновато, и я произносил по дороге для смелости «Шма Исраэль» — главную еврейскую молитву. Мои коллеги были шокированы. Одна медсестра с юмором спросила: «А что это у вас повязка на голове, вы голову повредили?» Разные взгляды встречал я в то время. Ведь людям непривычно было видеть еврея в кипе в обыденной обстановке. Часть из них восхищались и радовались, часть была равнодушна, ну а были такие, которые смотрели с презрением или ненавистью. С тех пор каждый рабочий день становился для меня победным. Несомненно, я окончательно победил, так как именно на моем рабочем месте, где я отработал к тому моменту уже несколько лет, появиться в кипе мне было особенно трудно. С тех пор я всегда и везде гордо хожу в кипе.
Спустя несколько дней у меня состоялась беседа с главврачом у него в кабинете. Он спросил меня, почему я не попросил его согласия на то, чтобы носить кипу. Мне пришлось объяснить ему причины, почему евреи носят кипу, и что я, в частности, по еврейскому закону не могу ходить без кипы и произносить благословения и молитвы, а также и то, что спрашивать его об этом я не считаю себя обязанным. В конце разговора он сказал, что если появятся пациенты, которые не захотят у меня лечиться из-за этого, мне придется кипу снять. После этого разговора я отработал там еще около трех лет, и, кроме благодарственных писем на адрес главврача, слава Б-гу, других сообщений от пациентов не поступало.
Из книги Александра Малкова «Смысл жизни. Возвращение к себе»
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Густой паровозный дым
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Автобиографическая книга еврейского подростка из Польши
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Шестая глава книги воспоминаний А. Шапиро
Ехезкель Ляйтнер,
из цикла «Спасение Торы из огня Катастрофы»
Евреи Шанхая в гетто.
Рав Ицхак Зильбер
Он не боялся Б-га и поэтому напал на бывших рабов, вышедших из Египта. Портрет народа, являющегося главным врагом евреев.
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Автобиографическая книга еврейского подростка из Польши
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Автобиографическая книга еврейского подростка из Польши
Доктор Яков Цацкис
Воспоминания известного хирурга и моэля доктора Якова Цацкиса, сделавшего десятки тысяч брит-мила уже взрослым русскоязычным баалей-тшува, о религиозном еврее рэб Менделе Москалике זצ"ל, тайно убитом КГБ
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
Вторая глава воспоминаний А. Шапиро — евреи в предвоенной Польше, Советская власть, атеизм
Хаим Шапиро,
из цикла «Иди сынок»
автобиографическая книга еврейского подростка из Польши
Ехезкель Ляйтнер,
из цикла «Спасение Торы из огня Катастрофы»
Красная Армия оккупирует Литву, Латвию и Эстонию. Теперь на ешиботников можно навесить двойной ярлык: они не только "служители культа", но и "перебежчики", т. к. однажды уже предпочли Литву Польше, оккупированной Советами.
Ехезкель Ляйтнер,
из цикла «Спасение Торы из огня Катастрофы»
«Б-жественное Провидение пожелало спасти Тору и учёных мужей от гибели. Вот почему ещё двадцатью годами раньше Г-сподь одному ему ведомыми путями начал подбирать и плести нити истории, из которых Он в итоге сплёл эпопею нашего спасения»