«Беар» («На горе»). Удивительная заповедь

Одна из центральных заповедей, о которых говорит наша недельная глава «Бэар», — это шмита. Сейчас — года шмиты в Земле Израиля. Поговорим об этой интересной заповеди Торы.

«И говорил Г-сподь Моше на горе Синай так: Говори сынам Израиля и скажи им: Когда придете на землю, которую Я даю вам, пусть празднует земля субботу Г-споду. Шесть лет засевай твое поле и шесть лет обрезай твой виноградник и собирай ее (земли) урожай. А в седьмом году суббота прекращения трудов будет для земли, суббота Г-споду: поля твоего не засевай и виноградника твоего не обрезай. Самосева твоей жатвы не жни и твоего виногра да хранимого (который ты охранял) не снимай; год прекращения трудов будет для земли. И будет суббота земли вам в пищу» (Ваикра 25:1-6).

Чего требует от нас Тора в этих заповедях? Что эти заповеди запрещают и что предписывают?

Во-первых, в год шмиты мы не должны ни пахать, ни вскапывать, ни засевать, ни собирать урожай с тем, чтобы хранить его. Во-вторых, тем, что само выросло в нашем саду или на винограднике в этот год, мы должны пользоваться по мере необходимости наравне с другими людьми, которым это понадобится. Таково в самых общих чертах содержание законов шмиты. Прежде чем говорить об их духовном смысле, поговорим об их практической стороне.

Простейший вопрос: что мы будем есть, если не будем сеять? Если нам не хватит того, что выросло само? А если покупать у тех, кому законы шмиты не предписаны, то на что? Ведь мы на целый год прерываем производство в очень серьезной области экономики и у нас нет продукции для торговли. Этот «простейший» вопрос, который напрашивается сам собой, Тора не обходит. В главе мы читаем: «А если скажете: Что нам есть в седьмом году, ведь мы не будем ни сеять, ни убирать наш урожай? Я пошлю Мое благословение вам в шестом году, и он принесет урожай на три года. И посеете в восьмом году, и будете есть из урожая старое до девятого года, до его урожая будете есть старое» (Ваикра 25:20-22).

Что это значит?

Понятно, что мы обязаны выполнять заповеди, данные Торой, даже если это нелегко. Известно также, что выполнение заповеди никогда не бывает в ущерб человеку и что человек при выполнении заповеди всегда получает помощь Свыше. Закономерность такова, что чем самоотверженней человек в отношениях с Творцом, тем большей поддержкой отвечает ему Творец. И все-таки именно в связи с заповедью шмиты Всевышний дает нам особое обещание, особое благословение. Можно сказать, прямо берет на Себя обязательство обеспечить всем необходимым, чтобы выполнение заповеди шмиты не заставило нас голодать.

Почему? Дело в том, что шмита — очень нелегкая заповедь. Ее выполнение требует большого мужества, бесстрашия и веры. Сказано в мидраше: «Человек видит свое поле необработанным, свой виноградник необработанным, платит налоги (римские власти в любом случае требовали уплаты налогов. — Б.З.) и молчит. Есть ли богатырь, подобный ему?»

Действительно, непросто представить себе, чтобы человек, весь доход которого — от земледелия, оставил поле необработанным на целый год. Поэтому Б-г дал особое обещание в этом случае. История подтверждает: в те давние времена, когда все евреи соблюдали эту заповедь, шмита никогда не была причиной голода.

Как написано в «Пиркей Авот» (5, 11), одной из причин изгнания евреев из Страны является нарушение шмиты. И евреи были в изгнании 70 лет за нарушение 70 лет шмиты и йовеля за 850 лет пребывания в Земле Израиля. Возникает вопрос: почему для Б-га так важно соблюдение шмиты, что Он обещает спокойствие на Земле за ее соблюдение и изгнание за нарушение? Чем шмита так важна?

В «Торат коаним» мы читаем: «Б-г сказал евреям: сейте шесть лет и отдыхайте в седьмой — чтобы вы знали, что земля Моя. Если не будете соблюдать, то будете изгнаны с этой земли». Из этих слов «Торат коаним» следует ответ на наш вопрос: соблюдение шмиты является своего рода заявлением, декларацией действием, что Б-г — Хозяин этой земли, а мы — только арендаторы. Когда Владелец земли позволяет работать, мы работаем, когда нет — нет. И это настолько серьезно, что, если ты не слушаешься, Он распорядится Сам: расторгнет «договор об аренде», изгонит непослушного «арендатора» из Страны и оставит землю «отдыхать». А соблюдение шмиты — как раз та духовная заслуга еврейского народа, которая укрепляет его позиции на этой земле.

В наше время, когда по большинству мнений шмита — постановление мудрецов, а не прямое указание Торы, существует два мнения. По одному — благословение Б-га обещано и в этом случае, по второму — прямого обещания нет.

В Израиле много различных сельскохозяйственных поселений и кибуцев. Какие-то из них соблюдают год шмиты, какие-то, увы, нет. С каждой шмитой процент соблюдающих увеличивается, эта заповедь выполняется в Израиле все шире. В этом году шмита соблюдается примерно на трети земледельческих площадей. И для многих земледельцев становится все более явно, что и сегодня Всевышний по-особому помогает им, когда они решаются на этот нелегкий шаг.

* * *

Приведем один из рассказов о благословениях шмиты в наши дни. Давид Кляйнер собрал рассказы земледельцев об особой помощи Всевышнего, которую они видели при соблюдении шмиты в наше время (Вэ-цивити биркати, 2014).

Было это без малого тридцать лет назад. Житель одного из сельскохозяйственных поселений в Долине Иордана (Бикат а-Йарден), Цвика, за год до шмиты принял решение, что будет соблюдать ее законы, и начал их изучать. Соседи откровенно смеялись над ним: Цвика только-только начинал соблюдать законы Торы и им казалось невозможным, чтобы он «осилил» такую трудную заповедь. Да он днюет и ночует в поле, жизни не мыслит без своего трактора, где ему утерпеть! Ну, может, неделю выдержит, а потом все равно кинется пахать.

Цвика выдержал, хотя не раз ему приходилось себя сдерживать и уговаривать. А когда наступило время сева следующего за шмитой года, начались осенние праздники: Рош-а-Шана, Йом-Кипур, Суккот. Все уже отсеялись, когда он только приступил к делу.

Поселение к тому времени существовало всего четыре года, и посевные материалы оно получало от соответствующей государственной инстанции вместе с указанием, сколько и чего сеять и сажать. Когда Цвика обратился за семенами, ему сказали: «Что ты сейчас пришел? Уже поздно». Он начал метаться по коридорам учреждения, нашел чиновника, который смог ему помочь и выдал семена сельдерея. Больше ничего не было. Цвика не знал, смеяться или плакать. «Что я буду с ними делать? — говорил он. — Кому нужно столько сельдерея? Куда я его дену?» «Ничего другого нет, — отвечали ему. — Бери и не капризничай».

Когда Цвика пришел домой, жена пошутила: «Прежде всего, надо провести убедительную кампанию, которая подвигнет всех хозяек варить суп из сельдерея. Иначе что мы с этим будем делать?»

И опять Цвика стал объектом соседских насмешек, занявшись культурой, на которую в Израиле спрос очень невысок. Работал он, работал, и ничего, кроме убытков, от работы своей, казалось, ждать не мог. А сельдерей, как нарочно, уродился невероятно крупным. В поселении Цвику стали звать «господин Сельдерей»...

Неожиданно Цвике позвонил чиновник, выдавший ему семена, и спросил, что он с ними сделал. «Посеял, что же еще!» — отвечал Цвика. «Да ты что? — изумился чиновник. — Все посеял?» «Все», — отвечал Цвика. «Ты, конечно, чудак, — засмеялся чиновник. — Но тебе повезло. Подписывай контракт о продаже. В Европе сильные заморозки побили весь сельдерей, а спрос на него огромный. Европейцы передали по дипломатическим каналам, что им нужен сельдерей. Цена твоя, так что не стесняйся!»

Сельдерей собирали всем поселением и сразу везли в аэропорт — в Европу…