Уровень человека 11. Исправление качеств. Глава 5

Глава пятая

Сказал пророк: «Вернитесь ко Мне, и Я вернусь к вам», и дальше говорится: «И скажете: в чем нам вернуться… и возвратитесь, и увидите разницу между праведником и злодеем, между тем, кто служит Творцу, и тем, кто не служит» (Малахи 3).

Как нашему телу необходима пища, так необходима пища и нашей душе и для соблюдения Торы в общем, и для работы над собой в частности. И что это за пища для души? Стремление решать все жизненные вопросы только в духе Торы и старание работать над собой, избавляясь от малейшей личной заинтересованности и пристрастности. Тот, кто всеми силами старается руководствоваться Торой во всем, что касается работы над собой и самосовершенствования, достоин называться «живым человеком». И эту жизнь невозможно передать никакими материальными средствами, поскольку любая попытка овеществления сужает и ограничивает это понятие «жизни». А речь идет о такой безграничности, когда ничто на свете не сможет сокрушить человека, ибо он — выше всех жизненных неприятностей. Это он — хозяин положения, а не положение властвует над ним.

И еще. Следуя первому, т.е. всеми силами стараясь жить по Торе и работать над собой, человек обретает любовь и богобоязненность, а также — незамутненность рассудка. Ему уже не приходится бороться с самим собой. Вершиной такой ясности рассудка можно считать ситуацию при даровании Торы, когда евреи видели то, что предназначалось для слуха, и слышали то, что предназначалось для зрения[1], и не было никаких завес, никаких преград их зрению и их сознанию. Ибо иногда, когда человек слышит о чем-нибудь, чего не мог видеть, восприятие им картины остается неполным. Или, например, находит человек клад, но при этом он никогда до этого не слышал о ценности найденных вещей — тут тоже возникает явная недооценка ситуации. А вот во время дарования Торы евреи дошли до такого уровня восприятия, когда не было у них недостатка ни слуха, ни зрения.

Но что происходит с человеком, который пока не дошел до такого уровня? Он постигает явления интеллектом, но его чувства находятся во власти природных склонностей и вожделений. Результат — постоянная, бескомпромиссная, жестокая борьба «за выживание». Потому что именно так рассматривает ее каждая сторона. И особую жалость вызывает в этой борьбе судьба разума. Потому что бороться ему приходиться не только с личными ощущениями и чувствами, но и — как ему кажется — со всем миром, ибо воображение пугает его, что весь мир — против него. И только подарок с небес — любовь и богобоязненность, в конечном итоге, решают эту борьбу в его пользу.

Тот, кто борется со своим дурным началом и властвует над ним, по определению Торы «выбирает жизнь». Именно это называется «выбором»: когда человека влечет в разные стороны — природа манит к себе, рассудок зовет идти за собою. Недаром говорится[2]: «Я призываю сегодня вам в свидетели небо и землю: жизнь и смерть Я кладу пред тобою благословение и проклятие. И выбери жизнь, чтобы жил ты и твое потомство». Но если одно — жизнь, а другое — смерть, то в чем же выбор? А выбор в том, что природа и привычки тянут человека в свою сторону, и выбор отнимает много сил. И даже не находясь на уровне дарования Торы — полного отречения от материальности, когда четкость осознания привела к элиминации свободы выбора, — человек не лишен абстрактного понимания. И пишет Рамбам, что каждый может удостоиться праведности Моше-рабейну, или стать злодеем, подобно Йароваму. Даже если человеку не хватает внутреннего настроя и наполнения Моше-рабейну, но хотя бы во внешнем исходе внутренней борьбы он вполне может достичь этого уровня.

Ведь в каждом поступке — и там, где необходимо отдалиться от зла, и там, где необходимо делать добро, — есть общая внешняя сторона: старание всеми силами действовать по Торе без всяких личных пристрастий. И даже если внутри человек все еще не свободен от личных интересов и пристрастий, он находится на таком уровне, когда он отдает себе отчет в малейшей примеси личной пристрастности и побеждает ее в себе, не давая ей выхода наружу. Это то, что касается внешней стороны действия.

Что касается внутренней стороны, идеальное состояние — когда человеку вообще не требуется отказываться от личных пристрастий, потому что их у него попросту нет. Он избавлен от них. Но это уже подарок с небес!

Однако у каждого остается свобода выбора по отношению к управлению своей природой и своими пристрастиями. Каждый имеет право бороться и побеждать, пресекая соблазны и дурные наклонности до того, как им удастся вырваться наружу. И с точки зрения его поведения, оно не будет отличаться от поведения Моше-рабейну. Только сам Моше-рабейну достиг уровня максимальной свободы от любых личных интересов, удостоившись исправить само зло в себе. И если человек будет всеми силами стараться делать то, что от него требуется, делая свою, «внешнюю» работу, тогда он может удостоиться и величайшего подарка с Небес: истинной цельности, цельности внутренней, цельности с Торой.

Но в одиночку, без помощи Творца, человек не способен этого добиться. Поэтому говорит пророк: «Вернитесь ко мне» — сделайте то, что зависит от вас, старайтесь всеми силами исправляться, работать над собой, научитесь побеждать во внутренней борьбе, «и Я вернусь к вам» — дам то, что зависит от Меня, исправление внутренней сути. Поскольку тому, кто пришел очиститься, помогают[3].

Но если у людей не возникнет вопроса: «в чем нам вернуться?», если они не будут видеть своих недостатков, а будут во всем оправдывать себя, — тогда нет никакого шанса на исправление, потому что тем самым они отдаляются от выбора. Они не знают и знать не хотят, как и от чего вообще нужно отречься, отказаться, что является недостатком, а что достоинством, будто все это их совершенно не касается. И только вопрос «в чем нам вернуться» свидетельствует об их искреннем желании познать Творца, искать Его помощи и о готовности со своей стороны сделать все от них зависящее. Тогда Всевышний даст им ключ к ответу: «И возвратитесь, и увидите разницу между праведником и злодеем, между тем, кто служит Творцу, и тем, кто не служит». Самое главное — увидеть, что же находится там, «между» праведником и злодеем.

Каждый может увидеть добро праведника и зло злодея. Но необходимо научиться разглядеть и то, что находится «между», изучить промежуточные ступени. Без этих знаний ничто не поможет. Иначе в стремлении к правде и во избежание лжи, присматриваясь к праведнику и присматриваясь к злодею, можно прийти к выводу, что праведник — потому и праведник, что нет у него особо дурных свойств характера. Что касается злодея, то можно прийти к другому выводу, что его поступки настолько вопиющи, что нормальный человек никогда не дойдет до такого и без работы над собой.

И главный секрет тут заключается в том, что было «между», посередине, в пути. Оказывается, праведник не был таким праведным с рождения. И не то, чтоб он не знал вкуса греха, но явно старался всеми доступными средствами расти и подниматься, чтобы вернуться к Всевышнему. Да и злодей, оказывается, не был рожден таким уж злодеем. И не то, чтоб он не вкусил вкуса заповедей и добрых дел, но постепенно опускался и опускался. Шаг за шагом. И только осознав это, человек может ощутить значимость «волосинки», понять, какую невероятную опасность она таит в себе. Потому что одна «волосинка» может сделать человека праведником или злодеем, ведь, как известно, не похож тот, кто повторял выученное сто раз, на того, кто повторял его 101 раз![4] Да, они оба прошли один и тот же материал сто раз, и всего лишь на один раз разошлись их пути. Казалось бы, какая разница: сто раз он же повторил и всего лишь один раз пренебрег повторением? И за это можно назвать человека «тем, кто не служит Творцу»?

Но такова природа: пренебрегая чем-то одним, человек свидетельствует, что в этой «одной» точке ему что-то мешает, а пока помеха устранена не будет, она не только будет препятствовать его росту, но и будет способствовать его падению.

И вся Тора зависит от волосинки! И каждая волосинка может разрушить все возвышенные намерения, а без надлежащих намерений во имя Небес — нет жизни духа! И об этом говорится: «Злодеи при жизни зовутся мертвецами»[5], так как человек без духа — мертвец. И вот, где проходит граница между злодеями и праведниками. Праведник к каждой «волосинке» относится с крайней щепетильностью, не подпуская дурное начало к своим поступкам ни на шаг, и все его действия — только во имя Небес.

Злодея такие тонкости, как чистота намерений, не волнуют. В его глазах все это — лишнее. И он отдает себя на произвол привычек, ни мало не заботясь о всяких там волосинках и о жизни духа. Поэтому, столкнувшись с испытанием, он готов будет пойти на компромисс с Торой, найти оправдания для послаблений, пока не дойдет до уровня «мерзавца, соблюдающего Тору лишь внешне». Казалось бы, оба соблюдают Тору и выбирают ее пути, но на самом деле, разница огромна, поскольку сама Тора открыла нам, что есть место ошибке. Поэтому в Торе написано не просто «и выбери жизнь», но «и выбери в жизни». Другими словами, выбери жизнь в жизни, а не в смерти. Поскольку большинство выбирают жизнь в смерти, ощущая в смерти вкус жизни.

Толкуя стих «Ибо прямы пути Всевышнего — праведники пойдут по ним, а злодеи на них споткнутся»[6], Раба бар Бар Хана от имени раби Йоханана приводит пример: двое приготовили свои пасхальные жертвы — один стал есть ее для выполнения заповеди, другой, чтобы набить свой желудок. Тот, кто ест ради заповеди, — пример того, как «праведники пойдут по ним». Тот, кто ест, чтоб набить свой желудок, — пример того, как «злодеи на них споткнутся»[7].

И это кажется непостижимым: из-за какой-то одной детали человек считается злодеем?! Этот же вопрос задает там раби Леви: ведь человек же все сделал, как полагается, учел все законы, связанные с пасхальной жертвой, и только в самом конце его намерения оказались несовершенными, и из-за этого приводить его в качестве иллюстрации того, как «злодеи на них споткнутся»?

Но не кажется ли нелепым, что человек дошел с совершенными намерениями до последнего этапа и лишь на нем перестал действовать ради Небес? Чего не хватило ему, чтобы довести дело до полного совершенства? Но в том-то и дело, что намерения человека на последнем этапе задним числом красноречиво свидетельствуют, что и на предыдущих этапах главным стимулом человека служило его намерение набить свой желудок. То есть, и принося жертву, и жаря ее, он руководствовался своим чревоугодием, а значит, и все его старания, вся подготовка до последнего этапа съедания также движимы чревоугодием. И минус тут перечеркивает все плюсы, и это — выбор жизни в смерти. Человек ощущает вкус жизни в смерти.

На этом распутье находится каждый из нас. Праведник готов отказаться от вкуса, и все его действия чисты, без всякой личной заинтересованности, и он живет и служит во имя Небес. Злодей же только ради вкуса и служит, и для него Тора становится смертным ядом. И так во всей Торе: праведник следит за каждой волосинкой, чтобы она не затянула в свои сети все его служение. А злодей не считает нужным обращать внимание на «подобные мелочи», и все его служение становится служением той самой волосинке, в конечном итоге, умножающей его несовершенство и сжигающей его своим огнем.

[1] Мехильта Итро 9.

[2] Дварим 30:19.

[3] Авода зара 55.

[4] Хагига 9.

[5] Брахот 18.

[6] Ошеа 14.

[7] Назир 23.

С любезного разрешения главного раввина Литвы, р. Хаим Бурштейна