Из цикла «Все для Босса», темы: Рухама Шайн, Все для Босса
Наш отец, Яаков-авину, не раз рисковал головой. Однажды он узнал, что его брат и смертельный враг Эсав мчится ему навстречу с отрядом в четыреста воинов. Яаков не мог созвать солдат, не мог запастись оружием. Тогда он обратился к ремеслу, которого не было у брата: он стал молиться. Зазвучал под небом знаменитый «коль Яаков», «голос Яакова» — светлая музыка мудрости и надежды, тревоги и любви.
Единственный голос в мире, которому Гашем отвечал: «Аль тира авди Яаков» — «Не бойся, раб мой Яаков»…
Эту связь Яаков-авину оставил в наследство своему потомству. Чтоб ее сохранить, знающий человек готов пойти на любую жертву. Говорится, что когда собираются вместе десять евреев — миньян, то их молитва не остается без ответа.
Однажды утром, в синагоге города Сен-Луис появился стройный человек в талите и тефилин. Он возник ниоткуда, перед самым началом Шахарита, быстрыми шагами подошел к омуду и спросил, может ли он быть «шалиах цибур» — вести молитву? Пораженные его видом, люди молча кивнули. Незнакомец читал молитву так, будто его губы произносили эти слова в первый и единственный раз. Его голос тревожил слух и обжигал душу. Когда шахарит кончился, он вышел и исчез, словно растворился. Люди переговаривались, что, может, это был пророк Илиягу…
Но когда эту историю рассказали Маме, она объяснила, что ее муж проезжал через этот город и поезд останавливался здесь на час. Не желая упустить миньян, Папа прыгнул в такси и велел гнать в синагогу, а там подождать и отвезти его обратно к поезду.
Такое будничное объяснение…
Но разве каждый еврейский джентльмен, спеша по торговым делам, будет так рваться в миньян? И при этом молиться так, чтоб тебя приняли за пророка?
Наверно, Папа острее многих понимал, в чем наше главное ремесло.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?