«И дарует тебе мир» (24:26). В Мидраше сказано (Мидраш Раба 11:7): «Мир на входе, мир на выходе, мир со всеми людьми. Раби говорит: Мир — это Тора, как сказано: “Б-г силу народу Своему даст, Б-г благословит Свой народ миром”». Мир велик, ибо равноценен всему, и никакие благословения не помогают, если с ними нет мира.
Гаон раби Шмуэль Палман, отец гаона раби Бен-Циона Палмана, в юности учился в ешиве Тельз и был одним из «львов в команде». Многие дискутировали с ним по разным разделам Гмары. Но было в ешиве несколько учеников, которые, поднявшись в страну Израиля, не выдержали испытания и сбросили с себя бремя Торы и заповедей. Тем не менее, их дружба со старыми товарищами по ешиве сохранилась.
Одним из таких людей был господин Йеошуа Рабинович, который стал затем мэром Тель-Авива, а еще позже — министром финансов. В юности он учился в Тельзе, а будучи мэром, жил неподалеку от раби Шмуэля.
У Рабиновича было любимое занятие — разговаривать с учениками ешивы об изучаемом материале. И хотя сам он во всех вопросах вел себя, как нееврей, все равно, видя учеников ешивы, он вспоминал былые дни и интересовался разделами, которыми они занимались, вступая с ними в полемику. Особенно он любил дискутировать с любимым сыном раби Шмуэля — юношей по имени Бен-Цион Палман, когда тот приезжал на шаббат домой.
Рядом в том же районе жила многодетная семья. Она уже не могла помещаться в своей маленькой квартире и экономила каждую монету, чтобы достроить еще комнаты. Но это строительство совершалось без городского разрешения, и соседи по дому стали жаловаться в мэрию, которая постановила разрушить все, что достроили.
Отец этого семейства, знавший лично раби Шмуэля, который был раввином синагоги, и его связь с мэром, попросил поговорить с Рабиновичем, чтобы тот сжалился над его семьей. Раби Шмуэль так и поступил, но Рабинович возразил, что отменить постановление никак не может. Строительство незаконно, да тут еще и жалобы соседей. По закону надо все сносить.
Сын из многодетной семьи, услышав такой ответ, решил обратиться к Бен-Циону Палману и пересказал ему всю историю. Бен-Цион решил попробовать помочь. К следующему шаббату он приготовил много интересных тем для обсуждения, которые могли бы увлечь Рабиновича. Он знал, что тот не откажется подискутировать с ним.
И вот, Рабинович выходит и тотчас видит юношу Бен-Циона, который стоит и ждет. «Что нового вы открыли на этой неделе?» — спросил мэр.
И парень, уже подготовленный, стал излагать свои открытия. Они долго стояли и вели обсуждение между собой. Закончив, Бен-Цион увидел, что Рабинович доволен беседой и остался в хорошем настроении. Он почувствовал, что сейчас самый подходящий момент попросить за благополучие той семьи. Сначала Рабинович ответил отказом, но юноша не оставлял его и со слезами стал умолять сжалиться над несчастной семьей.
Мэр услышал его и произнес: «Хорошо, давай заключим сделку. Я окольными путями улажу этот вопрос, и постановление о сносе не будет исполнено. А ты взамен обязуешься учиться ради меня каждый день четверть часа!»
Бен-Цион не ответил сразу, он молчал и думал. Рабинович, увидев его замешательство, добавил: «Чего молчишь? Ведь это хорошая сделка».
«Если это Ваша сделка, — начал парень, — то и у меня есть к Вам еще одна просьба. Хочу, чтобы взамен моей учебы ради Вас Вы каждую неделю четверть часа соблюдали шаббат, как раньше, когда учились в Тельзе».
«Невозможно, — возразил Рабинович, — ты видишь, как я привык к сигаретам. Я и 15 минут не продержусь без курения». Однако видя, что парень был серьезен, он предложил: «Если уж добавляешь к сделке четверть часа соблюдения шаббата, то и я добавлю: учить ты будешь не любой, а вполне конкретный трактат. И если уж мы говорим о шаббате, пусть это будет трактат Шаббат». Они пожали друг другу руки и заключили сделку.
Рабинович обещание сдержал — мэрия не стала разрушать постройку. Потом главный раввин Тель-Авива рассказывал о том, что Рабинович говорил ему в те дни: «Есть у меня каждый шаббат четверть часа, с 9:00 до 9:15, в которые я соблюдаю все точно так же, как делал, учась в Тельзе». Он рассказал о сделке, заключенной с Бен-Ционом Палманом (Шлемим ми-Цион).
Рав Бенцион Зильбер
В нашей главе говорится о всеобщей переписи еврейского народа. Левиты исчисляются отдельно и по-другому, не так, как представители остальных колен. Почему?
Рав Исроэль Зельман,
из цикла «Книга для изучения Торы»
Любой человек существует и учитывается не сам по себе. Он принадлежит своему роду: сначала — как внук и сын, в последствии — как отец и дед.
Рав Хаим Суницкий,
из цикла «Вопросы и ответы по недельной главе»
Вопросы и ответы по недельной главе
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Беседы о Торе»
Комментарий рава Ицхака Зильбера на недельную главу «Бемидбар»
Рав Реувен Пятигорский,
из цикла «Очерки по недельной главе Торы»
В недельной главе «Бемидбар» упоминается первая в еврейской истории перепись. Народ Израиля получил Тору благодаря заслугам праотцев и родоначальников колен Израилевых.
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Сборник мидрашей о недельной главе Торы.
Рав Берл Набутовский
Смысл подсчёта — установление родословной?
Хава Куперман,
из цикла «Недельные главы Торы (Пятикнижие Моисея)»
Рав Шимшон Рефаэль Гирш,
из цикла «Избранные комментарии на недельную главу»
Все колена Израилевы имеют общую миссию. Неслучайно перепись населения происходила не в результате подсчета голов, а при помощи полушекелей, которые жертвовали евреи в возрасте 20 лет и выше.
Рав Шломо Гольдман,
из цикла «К субботнему столу»
Рав Бенцион Зильбер
У Левитов своя арифметика?