Из цикла «Великие раввины», темы: Анецив, Реувен Пятигорский, Ешива Воложин
Раби Нафтали Цви Йеуда Берлин, сокращенно Анецив (1817—1893), прославленный учитель Торы второй половины 19 века, воспитатель тысяч учеников из всех еврейских общин Восточной Европы.
Родился в городке Мир Минской губернии, уже в детстве отличался необыкновенными способностями. На него обратил внимание руководитель известнейшей Воложинской ешивы раби Ицхак, сын раби Хаима из Воложина, и выдал за него свою дочь; Анециву тогда исполнилось 14 лет.
Ровно 20 лет он прожил в доме тестя, занимаясь исключительно изучением Талмуда. В 1853 году его выбрали руководителем Воложинской ешивы. Этот пост он занимал почти 40 лет, превратив ешиву в мировой центр изучения Торы, — вплоть до ее драматического закрытия специальным указом властей. Через год он умер в Варшаве.
Будучи феноменальным знатоком Талмуда и обладателем тонкого критического ума, Анецив следовал методам Виленского Гаона, во всем предпочитавшего в первую очередь ясность изложения. Наиболее выдающимся его сочинением является сборник «Аамек Шеэла», комментарий на сочинение рава Ахаи-гаона. Книга Анецива интересна еще и тем, что на первой ее странице, там, где в наше время ставится отметка об авторских правах, рав Берлин написал: «Каждый, кто хочет перепечатать эту книгу, сим получает мое разрешение без требования денежного вознаграждения, а также благословение за распространение знаний Торы».
Самым известным и талантливым его сподвижником был раби Хаим Соловейчик, сын раби Йосефа Дова Соловейчика (1820-1892), рава из Бриска (Брест-Литовска), своего старого друга и оппонента, в свое время тоже претендовавшего на пост руководителя Воложинской ешивы.
Рассказывают, что, еще учась в ешиве, он всегда опаздывал на обряд «авдалы» по завершению Йом-Кипура. Ему было больно видеть опустевшим большой зал Бейт-мидраша после того, как все молившиеся в нем, истомленные постом, спешили к столу. Он же садился за книги.
Однажды его учитель, раби Ицхак, потребовал объяснений. И Анецив привел такой довод: «Я думаю, это один из тех случаев, о которых сказали наши мудрецы в трактате Авот: “Там, где нет людей, старайся быть человеком”.»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?