Из цикла «Еврейские мудрецы», темы: Богдан Хмельницкий, Бааль Шем Тов, Радость, Хасиды, Александр Кац
Раби Барух бар Йехиэль из Меджибожа (5513—5571 /1753—1810/ гг.) — выдающийся хасидский наставник.
Внук р. Исраэля Бааль-Шем-Това (Бешт; см.).
Родился в г. Меджибоже — в семье р. Йехиэля Ашкенази и ребецин Адели, единственной дочери Бешта. Его старшим братом был р. Моше-Хаим-Эфраим из Сиделкова (см.), автор книги Дегель махане Эфраим (Знамя стана Эфраима).
После смерти Бешта, последовавшей в 5520 /1760/ году, Барух воспитывался в доме р. Пинхаса Шапиро из Кореца (см.). Учился у ближайших последователей Бешта — р. Дова-Бера (Магида из Межерича; см.) и р. Яакова-Йосефа из Полонной (Толдот Яаков-Йосеф; см.).
В 5540 /1780/ году р. Барух стал раввином г. Тульчина, расположенного в Подолии, на одном из притоков Южного Буга.
Восемь лет спустя он возвратился в Меджибож и возглавил общину этого города. Он стал общепризнанным лидером хасидов Подолии, видевших в нем непосредственного преемника Бешта.
Благодаря щедрым приношениям хасидов, р. Барух жил в исключительной роскоши — его «двор» в Меджибоже мог соперничать с фамильными поместьями самых крупных польских магнатов.
Дом р. Баруха был всегда открыт для странников, получавших щедрое угощение и место для ночлега, — некоторые из них оставались у него в течение недель и даже месяцев. Особенно много гостей собиралось за его субботним столом (Сарей амеа 3:10).
Предание рассказывает, что время от времени р. Барух страдал приступами безысходной тоски — в такие дни он запирался в своей комнате и никого к себе не впускал. По свидетельству его учеников, эти приступы начались еще в Тульчине: они были вызваны его непрестанными размышлениями о страданиях, перенесенных народом Израиля в изгнании, — ведь именно в Тульчине, за сто тридцать два года до того, как там поселился р. Барух, произошел один из самых кровавых погромов, совершенных казаками Богдана Хмельницкого. Войдя в город, казаки установили знамя и объявили: «Кто хочет принять крещение, пусть станет под это знамя — и останется жив!». И поскольку на призыв никто не откликнулся, казаки тут же, на месте, перерезали всю общину — младенцев на руках матерей и стариков рядом с внуками. Эти картины кровавой резни без конца преследовали р. Баруха, и ему казалось, что он наяву видит все происшедшее. Именно мучительные приступы безысходности заставили его покинуть Тульчин, но видения не оставили его и в Меджибоже. Чтобы облегчить страдания р. Баруха, его друзья пригласили в Меджибож знаменитого хасидского бадхана (острослова) р. Гершеле Острополера, потомка выдающегося кабалиста р. Шимшона Острополера (см.), также павшего от рук казаков Хмельницкого. Своим искрометным юмором р. Гершеле сумел в значительной степени исцелить израненную душу праведника, столь остро воспринимавшего бесконечные страдания своего народа (там же).
Предание рассказывает, что однажды внук р. Баруха прибежал к нему в слезах, требуя утешения. Оказалось, что играя в прятки с приятелем, внук очень долго сидел в укрытии, — а затем, выглянув, увидел, что приятель, увлекшийся другой игрой, и не думал его искать. Услышав рассказ ребенка, р. Барух разрыдался вместе с ним, причитая: «То же самое случилось и с Б-гом — Он укрылся, но никто не хочет Его искать!» (Гдолей адорот).
Р. Барух из Меджибожа умер восемнадцатого кислева 5571 /1810/ года.
Его изречения и размышления о Торе собраны в книге Амирот теарот (Чистые речения).
с разрешения издательства Швут Ами
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Снова была война, и вновь ожили наши воспоминания. Затхлая кладовая, мощные взрывы, кошмарные разрушения.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Евреи вынуждены бежать из Старого города, чтобы не стать жертвами арабов
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Я старательно прислушивалась, пытаясь определить, кто же беседует в столь поздний час. Впрочем, это недолго оставалось загадкой, поскольку голоса становились все громче и громче.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Смотровая площадка на горе Сион всегда была переполнена людьми. Может быть, героине удастся увидеть оставленный дом?