Темы: Недельная глава, Аазину, Оцарот
«И зуб животных нашлю на них» (Аазину, 32:24)
В пророчестве наказаний главы «Аазину» слова «И зуб животных нашлю на них», Онкелос переводит как: «И зуб полевых животных натравлю на них», а в переводе Йонатана приведен пример: «Идолопоклонники кусают своими зубами, как полевые животные».
Люди кусаются, как животные?! Вопрос прямо-таки кричит: как можно сравнивать злодеев и полевых животных? По мнению Сабы из Кельма, благословенна память праведника, одного из великих мыслителей последних поколений, это причиняет жгучую обиду лесным зверям. Ибо злодей скверен, гнил и испорчен. А лесные звери вовсе не плохи. Да, говорит лев, я раздираю козленка. Однако покажите мне человека праведника, который не терзает… Морковь, например. Он обрывает жизнь живого овоща, вырывает его с корнем, перемалывает его зубами. У каждого своя еда. В моих глазах козленок — это живая морковь. В каждой корове я вижу бифштекс, так я создан, и таков мой взгляд. Как можно уподобить меня злодею, умышленно причиняющего зло и мучающего от жестокости сердца?
А вопрос — всегда — ключ к ответу.
Действительно, есть злодеи, испорченные дои основания. Их душа больна и извращенна. Их личность дефектна. Они нуждаются в лечении — желательно, в изоляторе. Но их мало.
Большинство тех, которых мы определяем как злодеев, судятся по их делам. Действительно, он причиняют зло, обманывают, попирают и топчут.
Ранят чувства, грабят и делают людей несчастными.
Но что интересно — большинство из них, когда узнаешь их лично, оказываются обычным человеком, культурным и приятным собеседником с широкими взглядами. Его может взволновать хорошая книга, трогательный сюжет. Любящий отец, примерный семьянин. Крайний случай — это Рудольф Гас, начальник лагеря смерти Освенцим.
Он был очень привязан к своей семье, особенно к своей любимой собаке. «Человек» называл он ее.
Спасшиеся в Катастрофе рассказывают, что он заботился о мясе для нее. Он натравливал ее на узников лагеря, и она разрывала их.
Расскажем вам историю. В венгерском городе Гросварден был один директор банка, ассимилированный еврей. Однажды, во время работы, доложил ему секретарь: «Пришел раби из Вижниц и просит принять его».
Поразился директор: что общего у него с равами?
Может быть, пришел за пожертвованием. Тогда невозможно отказать. Пусть войдет. Встал он, чтобы оказать уважение почетному гостю. Попросил его сесть. Сел сам и стал ждать, что скажет гость.
А раби сидит напротив, смотрит любящими глазами и молчит.
Директор тоже молчит. Оба молчат.
Молчали минуту, две. Пять минут, десять.
Тут раби встал и протянул руку на прощание.
Горячо пожал ее и собрался выйти… Больше директор не мог сдерживаться. «А… не скажет ли мне, герр рабинер, почему я удостоился такого почета»… Ответил ему раби: «Я пришел сюда, чтобы выполнить заповедь».
«Заповедь?! Какую заповедь?» «О, заповедано нам мудрецами, что как есть заповедь — сказать человеку слова, которые он послушает, так есть заповедь не говорить слов, которые он не послушает» (Трактат Йевамот, 65). У меня есть, что сказать его чести, но это слова, которые не послушают, его честь не исполнит их, поэтому я пришел, чтобы выполнить заповедь мудрецов не говорить»… Любопытство охватило директора, он даже обиделся: «Кто сказал уважаемому, что я не соглашусь на просьбу, почему он решил так заранее.
Наоборот, послушаю и взвешу».
«Нет, нет! Уважаемый не послушает, поэтому я обязан молчать».
«Почему? Может быть, я соглашусь».
«Хорошо, — покорился раби, — вчера была у меня вдова. Ее муж умер год назад и оставил ее с четырьмя малыми детьми и ссудой из вашего банка. У нее нет доходов, и она страдает от голода. Разумеется, она не может выплатить ссуду, и банк собирается выкинуть ее и детей на улицу».
«Что поделать, — сказал банкир, таков устав и условия ссуды, а я — только директор, а не хозяин…» «Будь здоров, — с жаром благословил его раби, — я же сказал, что слова, которые не послушают, заповедано не говорить!» «Нет, нет, пусть раби не торопиться, посмотрим, что можно сделать. Может быть, разбить на платежи…» «У них нет хлеба для еды, — напомнил раби, — а уважаемый только директор, а не хозяин».
«Нет! Пусть раби присядет, подумаем, что можно сделать…» И в течение часа был найден способ замораживания выплат, и семья осталась в своей квартире.
Тот директор был злодеем? Разумеется, нет.
А если так, почему подписал приказ выбросить на улицу вдову с сиротами, и рука его не задрожала?
Самое время вернуться к обиженному льву, оскорбленному сравнением со злодеем. В его глазах, как он сказал, козленок — это… морковь. Ладно Но есть маленькая разница: морковь не блеет… а ты, лев, как можешь ты терзать козленка, когда он стоит перед тобой, дрожит, смотрит умоляющими глазами, блеет: ме, ме, пощади, смилуйся.
Ответ: лев просто не слышит. То есть, у него хороший слух, но он не направлен на волну блеянья козленка….
И таковы, ой, ой, многие злодеи. Хорошие люди в своей основе, но совершенно глухие к чувствам своих жертв. Это часто случается в торговле. Сидят люди в компании советников и адвокатов и готовят блестящий финансовый план. План, за который кто-то заплатит, кто-то потеряет из-за него деньги. Но мы львы, а он козленок, его блеянье не доходит до наших ушей.
Есть преданные, милые отцы, и они же — чудесные мужья. Но из-за чего-то ночью они не слышат, как плачет младенец. Они действительно не слышат! Их уши не направлены на волну. Женщина встает, меняет пеленки, кормит, баюкает, успокаивает. А они — спят себе спокойно.
А есть другой тип. «Сделается человек, как морские рыбы» (Пророк Хавакук, 1:14). Что имеется в виду? Говорят наши мудрецы, благословенна память праведников (Трактат Авода зара, 3): «Как ловятся рыбы: большие проглатывают малых — и люди также: большие проглатывают малых».
Если вы разрежете рыбу, то найдете в ней маленьких рыбешек, и можно увидеть здесь интересную деталь: головы рыбешек направлены к хвосту рыбы. Всегда. Тогда их плавники не душат проглотившую их рыбу. То есть, она не преследует их. Она открывает рот, чтобы набрать воды, а они сами плывут в нее… Если уподобить эту рыбу хищным животным, эта клевета оскорбит ее: она плавала себе, рыбешки, просто-напросто, сами заплыли ей в глотку… Это так. Есть и такие, кто не похож на хищных зверей. Они чувствительны к бедам ближнего, блеянью козленка. Но сидят в компании и болтают, и вот, «пришел к нам в рот» некто, и оп, без всякого злого намерения был проглочен.
Тора требует от нас «и людьми святыми будьте Мне» (Шмот, 22:30). И подчеркивается здесь не только слово «святыми», но и «людьми». Будь человеком. Не животным, не рыбой. Не терзай, даже по простоте души… (Мааян ашавуа)
Пуа Штайнер
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Хава Куперман
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Авраам Коен
Рав Авраам Коэн
Лифта — это брошенная в 1948 году арабская деревня, которая находится в самом центре Иерусалима, в природном парке Кедровая долина. Здесь прекрасные виды, естественная миква, развалины арабских домов, все составляющие неформального туризма.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону