«И говорить будут смотрители народу так: Кто построил новый дом и не обновил его, пусть пойдет и возвратится в свой дом; чтобы не умер он на войне и другой не обновил бы его; И кто насадил виноградник и не почал его, пусть пойдет и возвратится домой; чтобы не умер он на войне и другой не почал бы его; И кто обручился с женой и не взял ее, пусть пойдет и возвратится домой; чтобы не умер он на войне и другой не взял бы ее» (20:5-7). Спрашивается, почему надо освобождать от воинской обязанности человека, который не обновил свой дом? Раши объясняет, что невыполненное обновление дома приводит к тому, что человек будет ощущать себя некомфортно, его душа будет страдать из-за этого. Тоже непонятно — солдат находится на поле боя, он должен думать о защите Родины, а не об оставленных в тылу доме, поле и винограднике! В комментариях к Шмот, 20:3 приводится еще одно интересное высказывание мудрецов: смерть от жажды страшнее других видов смерти, потому что вместо раскаяния и молитвы Творцу человек думает о воде.
Раввин Элиэзер-Менахем Шах, да будет благословенной память о праведнике, рассказывал: в Слуцке жил скупердяй, известный всему городу. Он не только не давал милостыню, но и сам вел аскетический образ жизни — носил лохмотья, питался объедками. На каком-то этапе человек тяжело заболел и оказался на смертном одре. В доме у больного решили собрать миньян и помолиться. Одним из участников молитвы был р. Шах.
Оказалось, что скупердяй заранее обо всем позаботился: саван и мешочек с землей Эрец-Исраэль он положил в сейф, где хранились нерастраченные им богатства.
«Вы можете передать мне ключ? — спросил умирающего синагогальный служка». Тот согласился, но по глазам было видно, насколько неприятно человеку отдавать ключи от сейфа. «Запомните, — внезапно прошептал умирающий, — это всё мое!» На этих словах душа покинула его тело. Даже за секунду перед смертью скупердяй думал не о раскаянии, а исключительно о нажитом имуществе.
Так и обручившийся человек, попав на войну, будет думать о том, что в случае гибели его жена достанется другому. И это тоже странно, на первый взгляд: неужели этот человек хотел бы, чтобы его жена на всю жизнь осталась «соломенной вдовой»? Какая ему в загробном мире разница, кто возьмет ее в жены? В этом и заключается парадокс нашего существования — мы готовы примириться с собственной смертью, но не желаем, чтобы другой человек выиграл от этого...
Пуа Штайнер
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Раненые продолжали идти непрерывным потоком. Некоторых втаскивали на носилках и укладывали на пол или на кровать.
Рабби Н. Новик
Из книги «Пророчества Торы: Израиль сегодня и завтра»
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
В 1920 году верховная власть Великобритании в Палестине получила официальное признание в форме мандата, предоставленного Лигой Наций. Британия должна была управлять делами в стране до тех пор, пока коренное население — еврейское и арабское — не достигнет политической зрелости и готовности к независимому самоуправлению.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Впереди — изрыгающие огонь мортиры, позади — банды арабов, и со всех сторон — снайперы. На этот раз чуда не произошло, море врагов не расступилось перед нами.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабский легион продолжал наступать. Вот постепенно исчезла паутина под потолком и перед глазами встала иная картина.
Хава Куперман
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
А был ли Котель по-настоящему нашим? Разве не управляла нами тяжелая рука англичан? Разве не подвергались мы возле Стены постоянным унижениям и оскорблениям?
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Все сильнее становилась пальба, все чаще пролетали снаряды. Но все равно настроение у нас было приподнятым.
Авраам Коен
Рав Авраам Коэн
Лифта — это брошенная в 1948 году арабская деревня, которая находится в самом центре Иерусалима, в природном парке Кедровая долина. Здесь прекрасные виды, естественная миква, развалины арабских домов, все составляющие неформального туризма.
Пуа Штайнер,
из цикла «Навеки мой Иерусалим»
Арабы творили там все, что им заблагорассудится, а английские военнослужащие, присланные британскими властями специально для поддержания порядка, при любом инциденте неизменно смотрели в другую сторону