Дерех Хаим 10. Комментари​й Маараля на трактат Авот. 1:11

1:11

Авталион говорит: «Мудрецы, будьте внимательными к своим словам, чтобы не вышло так, что вас приговорят к изгнанию, и вы будете изгнаны в место с дурной водой. И напьются ученики, пришедшие вслед за вами, и умрут, и окажется имя Небес оскверненным».

Авталион дополняет слова Шмайи, как и во всех предыдущих случаях. Первый из танаим в паре всегда говорит о том, что следует делать, потому что это связано с любовью к Б-гу. (В нашем случае это особенно верно), потому что сама суть сказанного Шмайей — любовь к Б-гу. Ведь когда люди видят мудрецов, живущих достойно, любящих работу и не пытающихся жить за чужой счет, это зрелище вызывает в них любовь к Б-гу. И сама жизнь человека, добывающего пропитание своим трудом, ведет его к любви к Б-гу, как уже разъяснялось.

И это тем более верно в отношении того, кто ненавидит высокие посты. Ведь человек, относящийся к власти подобным образом, любит служение Б-гу и стремится только к этому служению, а не к власти. А властитель и начальник, наоборот, ищет только собственного почета и собственного величия, а не почета и величия Б-га, как мы видим на примере многих царей. И уберечься от такой склонности человек, занимающий важный пост, не может вообще никак. Поэтому ни один начальник не может обладать совершенной любовью к Б-гу. (Ее может обрести только тот, кто будет следовать совету мишны): Люби ремесло, ненавидь высокие посты и не знайся с начальством, — так как все это ведет к смирению перед Б-гом.

И теперь Автальон, ав бейт-дин, говорит о противоположном: о том, чего не следует делать, чтобы не привести к осквернению Имени Б-га. Поэтому он говорит: мудрецы, будьте внимательны к своим словам, чтобы не оказаться виноватыми за (ошибки). Ведь может оказаться, что негодные ученики запомнят неправильные и вводящие в заблуждения слова учителей и станут использовать их, полагаясь на авторитет наставника. И в результате окажется, что они осквернили Имя Небес, Б-же упаси.

… чтобы не вышло так, что вас приговорят к изгнанию, и вы будете изгнаны в место с дурной водой, — продолжает мишна. Почему же это (несчастье) может произойти именно в изгнании? Потому что, если бы учитель не пребывал в изгнании, у него не было бы никакой причины принимать в ученики неподходящих людей! Поэтому мишна начинает с того, что учитель (не застрахован от опасности) чем-либо заслужить изгнание и оказаться в месте с дурной водой. А в изгнании он, во-первых, не настолько хорошо знает людей, а во-вторых, (часто) лишен и возможности выбирать подходящих учеников. Таким образом, мишна (фактически) напоминает мудрецу, что он может оказаться среди неподходящих учеников, а потому должен (привыкнуть) внимательно следить за своими словами, принимая в расчет эту возможность. И когда мишна говорит об учениках, пришедших вслед за вами, она не имеет в виду самих этих плохих учеников. Опасность состоит в том, что вслед за этими учениками придут другие, (хорошие и честные), и воспримут как истину предание, полученное от негодных учеников, — все, как мы объяснили выше. Если же (все это будет происходить) не в изгнании, нет сомнений, что, кроме негодных учеников, будут и хорошие, которые дезавуируют слова плохих учеников, то есть, дурную воду. Но если (мудрецы) окажутся в изгнании, и там будет (только) плохая вода, то есть, не будет хороших учеников вообще, — там следует внимательнее относиться к своим словам, поскольку там (может оказаться), что пришедшие следом ученики напьются дурной воды. Имеется в виду, (как мы уже сказали), что хорошие ученики воспримут традицию от плохих, и под плохой водой подразумевается именно эта ошибочная традиция. (И мишна беспокоится именно о следующем поколении), о хороших учениках, которые могут воспринять ошибочную традицию. О том же, что ошибутся сами плохие ученики, мишна не волнуется: они ведь и так негодные, и из-за (их заблуждения) Имя Небес не будет осквернено.

Можно понять эту мишну и по-другому. Когда вас приговорят к изгнанию, и вы будете изгнаны в некое другое место, ваша Тора тоже неизбежно будет изгнана и попадет к чужим ученикам, которые и названы дурной водой. И это — общий закон: когда человек отправляется в изгнание в чужую страну, его Тора тоже как бы оказывается в изгнании и попадает к чужим людям.

Таким образом, Шмайя и Автальон говорят о том, что мудрец должен освящать Имя Небес и ни в коем случае не осквернять его. Шмайя учит мудреца, как добиться того, чтобы люди, глядя на него, больше любили Б-га. (Это происходит), когда они видят, что мудрец любит работу, не гонится за деньгами и не ищет власти; такое поведение ведет к освящению Б-жественного Имени и является самым достойным. Автальон же предостерегает против поведения, могущего привести к осквернению Имени Небес, Б-же упаси; и (воздержание от подобных поступков есть следствие) трепета перед Небесами.

Слова Автальона должны были завершить наставление Шмайи, и потому наставления обоих танаим этой пары есть единое целое. Шмайя говорит: Ненавидь высокие посты, — поскольку человек, занимающий такой пост, будет обвинен в грехе общины, насколько в его силах было воспрепятствовать его совершению. Талмуд (Шабат 54б) говорит, что семья главы еврейского самоуправления в Вавилоне (Рейш-Галута) несла наказание за грехи всех евреев, поскольку он мог вмешаться во все, что происходит (в общине). Автальон дополнил слова Шмайи, сказав, что даже если речь идет не о политической главе общины, а об учителе, который обучает учеников, — он тоже подобен властителю, и ему тоже необходимо вести себя так, чтобы его не наказали с Небес за вину общины. (Он объясняет), что если (такой учитель, имеющий учеников) не будет внимателен к своим словам, Имя Небес может быть осквернено, Б-же упаси. Получается, что оба они говорят об одном и том же: человеку не стоит стараться занять высокий пост, так как с ним связаны многие неприятности и возникает возможность множества ошибок; следует же ему любить ремесло.

Мы уже разъясняли, что четвертая пара танаим наставляет человека в области отношений с теми, кто ему подчинен. Наси учит тому, что следует делать: люби ремесло, — а все предписывающие заповеди основаны на любви к Б-гу. Ав бейт-дин предостерегает от того, чего делать не следует, и слова его основаны на трепете перед Небесами, как мы уже разъясняли. И это объяснение истинно.

Традиция говорит об этой паре, что оба они происходили из семей геров, неевреев, принявших иудаизм. Это следует из слов Талмуда в трактате Гитин (57б): «Некоторые из потомков Санхерива преподавали Тору при большом стечении народа. И кто это был? Шмайя и Автальон». А в трактате Йома (71б) рассказывается, что толпа, сопровождающая первосвященника после завершения службы Йом кипура, оставила его, когда увидела Шмайю и Автальона, и пошла за ними. И когда Шмайя и Автальон прощались с первосвященником, он, (обиженный), сказал им: «Да идут с миром сыновья чуждых народов». Раши и Рашба объясняют, что первосвященник захотел уязвить их нееврейским происхождением.

Однако, разумеется, не имеется в виду, что они сами были герами: ведь как можно было избрать геров на должности наси и ав бейт-дин? Ведь «на все важные должности ты можешь назначать лишь людей из среды твоих братьев» (Йевамот 45б)! Они происходили из семьи геров (по отцовской линии), но матери их были еврейками, а потому их можно было сделать наси и ав бейт-дин. И когда некоторые объясняют, что они и сами были герами, — это полное заблуждение, потому что в трактате Хагига ясно сказано, что один из них был наси, а второй — ав бейт-дин.

Выше уже разъяснялось, что поучения, данные этими патриархами, связаны друг с другом и расположены соответственно порядку отношений человека с другими людьми, и что все эти поучения, таким образом, служат совершенствованию человека. Предыдущая пара говорила об отношениях судьи с теми, кого он судит, и, как мы уже сказали, судья связан с обществом в целом и с теми, кому он выносит приговор. И наставление этой пары стало третьим исправлением человека. А теперь четвертая пара говорит об отношениях человека с теми, кто стоит от него еще дальше, то есть, об отношениях властителя с подданными, — а мы уже сказали, что властитель совершенно отделен от тех, над кем он царствует. И все-таки даже властитель неким образом связан с нижестоящими, и это тоже ясно: ведь властитель управляет народом и уже в силу этого связан с ним. Учитель тоже может считаться властителем над своими учениками, а потому слова Автальона, который предлагает мудрецам быть внимательными к своим словам, связаны с наставлением властителю, и здесь не место рассматривать это подробнее.

с разрешения издательства Швут Ами