Все для Босса 8. Папа дает цдоку

Бывает на крутой волне, что всех пассажиров лодки заваливает на один борт, и, чтоб она не перевернулась, кто-то должен, поборов инерцию, кинуться к другому. Таким человеком был отец Адель, реб Шмуэль Ицхок. В Америке он оказался не по своей воле, а потому, что его сыновьям грозила царская армия, где было трудно, почти невозможно соблюдать субботу и кашрут.

Вот и пришлось им всем собрать вещи и переплыть через океан. И там реб Шмуэль Ицхок увидел совсем другую страну, и даже немного других евреев. Конечно, там не было черты оседлости. И полицейский не вопил на тебя, что как ты, жид, посмел без вида на жительство топтать святую грязь города Саратова… Купил билет и поезжай, куда хочешь, в Техас или на Аляску.

И от этого у многих закружилась голова. Их закрутило, завертело, понесло. Одни евреи кинулись открывать фабрики готового платья, другие — сниматься в кино, третьи искали нефть среди кактусов.

А ешив не было, руки не доходили.

Однажды, по приезде, реб Шмуэль слышал, как выступает в шул знаменитый рабби Ридбаз, реб Яаков Довид бен Зеев. Говорил он примерно так: «Мицву можно сравнить со свечой, а Тору с факелом. И свеча, и факел распространяют свет в темной комнате. Но сильный ветер может погасить свечу, а факел от него разгорается еще больше и разносит свет еще дальше. Если в Америке не будет ешив, откуда разносится Тора, то свет наших мицвос может погаснуть…»

Реб Шмуэль Ицхок возвращался домой, задавая себе один и тот же вопрос: «Как быть?»

Через несколько дней его младший сын Фейвиш пришел домой и сказал, что в американской школе, куда он ходил, собирают деньги на рождественский вечер. И он тоже должен принести.

Это была последняя капля.

Евреи, стоя у горы Синай, приняли завет не поклоняться никому, кроме Гашема. И вот — деньги на чужой праздник, связанный с «аводой зарой», идолопоклонством…

Ох, Америка!

Словно от вспышки молнии темнота завтрашнего дня осветилась перед реб Шмуэль Ицхоком. До этого он работал страховым агентом, потому что ешив не было, в знатоках Торы не нуждались. Теперь он понял: раз так, он сам откроет ешиву, он сам будет принимать туда студентов и нанимать учителей.

Деньги? Вспышка молнии была слишком сильна, чтобы споткнуться о подобные мелочи… Вскоре окружающие увидели, что у знатока Торы тоже может быть деловая хватка. Реб Шмуэль Ицхок снимает помещение в синагоге. Горячо убеждает знакомых послать в ешиву своих детей, и так собирает первых десять студентов. О 9 до 2-х они занимаются Торой, с 4-х до 6-ти светскими предметами. И называется это ешива Яакова Йосефа, в честь его друга, главного рабби Нью-Йорка.

Впоследствии к ешиве присоединился детский сад, начальная школа и еще много чего. Это была одна из крепостей Торы. Факел, о котором говорил рабби Ридбаз.

Да, а деньги на все это?..

Реб Шмуэль Ицхок отдавал в ешиву все, что имел. Поэтому у Мамы не было приданого.

Мы, конечно, не осмелимся назвать реб Шмуэль Ицхока бедняком. Гашем наградил его преданной женой, семью детьми, множеством учеников, счастьем восхождения на склоне лет в Эрец Исроэль, Спросить у такого человека, сколько денег на его счету в банке, это все равно, что спросить богатыря, много ли лекарств в его аптечке.

Зачем богатырю лекарства?

Папа это понял. Но маме своей объяснить не смог. Она сказала, что все берут в жены девушек с приданым. А чем ее сын хуже? Нет, она не дает согласия на этот брак.

Бедность, если длится долго, может, как грипп, давать осложнения Папина мама боялась нищеты, она хотела, чтобы Папа жил в достатке. Папа не знал, как быть. Он страдал, и будущая Мама тоже страдала.

Прошло несколько месяцев. И вот однажды Папа встретил на улице старшего брата Мамы, которого звали Янкев Лейб. Они поздоровались и брат напрямую спросил:

— Почему ты перестал посещать мою сестру? Мы все думали, что ты интересуешься ею…

— Я очень хочу жениться на ней, — вздохнул Папа, — но моя мать против. Ей нужно приданое.

Янкев Лейб на минуту задумался.

Он мог обидеться, повернуться и уйти. Но тогда Папа и Мама по-прежнему остались бы в разлуке.

Он мог начать уговаривать Папу взять сестру без приданого. Но как быть тогда с родительским согласием?

И тут Янкев Лейб показал, что недаром происходит из семьи знатоков Торы. Он спросил:

— У тебя есть две тысячи долларов в банке?

— Даже больше, — быстро ответил Папа.

— Я придумал, как решить вопрос так, чтоб все были довольны. Дай мне эти две тысячи долларов в подарок, а перед свадьбой я верну их тебе в качестве приданого…

Папа был восхищен. Они тут же отправились в банк.

Папина мама была счастлива. Такая чудесная девушка! Из такой замечательной семьи! И с таким приданым!

Родители Адель тоже были счастливы. Их дочь выходит замуж за молодого бизнесмена, строго соблюдающего мицвос, который не потребовал никакого приданого…

А старший брат хранил молчание.

Если разобраться, то, вручив эти деньги, Папа кому-то дал цдоку. Только кому?

Будущей Маме? Да, это важная мицва — помочь бедной девушке выйти замуж.

Или своей маме? Ведь так важно, когда свекровь и невестка ладят между собой. Минна Ривка очень полюбила Адель, следила, чтоб та не работала слишком много, а если Папа с Мамой спорили, то она всегда заступапась за Маму.

Или себе самому? Потому что когда он спросил Маму, может ли она помочь ему принимать у себя в субботу одиноких, лишенных домашнего тепла людей, та немедленно согласилась.

Выходит, что, в конечном счете, Папа дал цдоку самому себе.

Редкий случай!