Ликутей Амарим — Тания, часть IV. Послание второе

«Чем больше милостей [Ты мне даришь] и [чем больше] открываешь истину, тем ничтожней я в своих собственных глазах»[1], [ — сказал Яаков Всевышнему, когда узнал, что Эйсав идет навстречу ему].

Человек, удостоившийся милости Всевышнего, должен остро ощущать свое ничтожество — ведь милость [Его символизирует] десница[2], [а про последнюю сказано: ] «Десницей Своей Он привлекает меня к Себе»[3]. [То, что Всевышний протянул Свою десницу человеку, на языке] духовных понятий означает, что тот деиствительно стал в большей степени близок Творцу, чем раньше. И чем ближе он ко Всевышнему, чем выше вознесен, тем ничтожней должен выглядеть в собственных глазах, как написано: «Он раскрывается мне тогда, когда я [ощущаю себя] отдаленным от Него»[4]. Как известно, «все превращается в ничто, приближаясь к Нему»[5]. Из этого следует, что по мере приближения к Нему человек ощущает себя все более мелким, превращаясь в конце концов в ничто. Именно такая [реакция на милосердие Всевышнего характерна, когда доброта, символ которой — ] десница, [проявляется] в сфере святости, и так [реагировал на] доброту, [проявленную Всевышним], Аврагам, который сказал: «Я — прах и пепел»[6]. Так же воспринимал [милосердие Творца] и Яаков, оправдывая сознанием собственной незначительности свой страх перед Эйсавом и не полагаясь на обещание Всевышнего: «И вот Я с тобой; и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь»[7], — Яаков недооценивал себя, считал себя недостойным тех милостей, которые уже оказал ему Всевышний, и сам говорил об этом: «Я с одним посохом перешел Иордан, а теперь у меня два стана»[8]. Вот почему он полагал, что недостоин того, чтобы Всевышний спас его. Как говорили наши учители, благословенна их память: [Яаков боялся, что с тех пор, как Всевышний пообещал охранять его,] он совершил какой-нибудь проступок и более недостоин [покровительства Творца]"[9]. [На самом же деле] ему лишь казалось, что он грешил.

Совсем иное понимание милосердия Всевышнего присуще Ишмаэлю, для которого, [как говорит Кабала], характерно стремление к добру, проявляемое в категории «клипа»[10]. Чем милостивее к нему Всевышний, тем больше в нем гордыни и высокомерия, наглости и самодовольства.

Вот почему я во всеуслышание обращаюсь ко всем хасидам [с предостережением]: в ответ на «великие [чудеса, которые] Г-сподь совершил для нас»[11], [каждому] следует совершенствовать в своей душе свойство, присущее Яакову и [его потомкам — ] «остатку народа Израиля»[12]: относиться к самому себе как к ненужному остатку чего-то, тому, в чем нет ни пользы, ни необходимости. Не следует быть высокомерным по отношению к своим братьям, грубо разговаривать с ними, выказывать им пренебрежение[13] — упаси вас от этого Б-г! Строго предупреждаю вас: не таите на них обиду; воспитывайте в себе качество, которое было свойственно Яакову, — истинную [скромность]; смиряйте свое сердце и свой дух перед каждым человеком, [ибо сказано]: «Мягкий ответ смиряет [чужой] гнев»[14]. [И сказано: ] «…Смиренный дух [и твердого, как] кость, размягчит»[15]. И тогда, может быть, Всевышний пробудит в сердцах ваших братьев [ответное чувство]: ведь «так же, как в воде отражается лицо человека», [так и сердце его отражается в сердце другого][16].

К посланию второму

Послание написано автором в 5559 г. (1798 г. или 1799 г.), после его возвращения из Петербурга, где он содержался в заключении в Петропавловской крепости. Причиной заключения явился клеветнический донос, обвинивший автора в тяжелых преступлениях против власти, а также в том, что его учение подрывает устои иудаизма и наносит вред обществу. Инициаторами этого доноса были консервативные круги среди раввинов и ученых-талмудистов — т. н. «митнагдим» («противники» хасидизма), которые опасались любых новых веяний в иудаизме и видели в авторе и его учении угрозу традиции и своему собственному статусу. Однако надежды доносчиков избавиться таким образом от Алтер Ребе и его учения не сбылись: через 53 дня после ареста он был оправдан властями и освобожден.

Чудесное освобождение могло вызвать у его учеников и сторонников злорадное и мстительное чувство, а также высокомерие по отношению к «митнагдим», поэтому Алтер Ребе счел нужным предостеречь своих последователей и объяснить, что следует бороться с подобными чувствами и тем более нельзя проявлять их словами или действием.

[1] По Брейшит, 32:11. Последний Любавичский Ребе заметил, что автор передает словами Яакова и свои собственные чувства. Переводчик приводит здесь эти слова полностью, но Алтер Ребе обрывает цитату на слове «милостей», в продолжении ее сказано: «…и [чем больше] открываешь истину…». По комментарию Раши под «истиной» подразумевается верность Творца Своим обещаниям. Всевышний обещал Яакову оберегать его от всех врагов, но р. Шнеуру-Залману такого конкретного обещания никто не давал, его наставники лишь обещали, что его учение утвердится в мире, — поэтому он и обрывает цитату на этих словах. (Из пояснений последнего Любавичского Ребе.)

[2] . По книге Тикуней Зогар. См. сидур Тегилат Гашем с русским переводом, изд-во «Шамир», стр. 125.

[3] По Шир гаширим, 2:6. Букв, «обнимает». Автор намекает на два уровня проявления милости Всевышнего. На проявление милости в форме, не выходящей за рамки законов природы или человеческого общества и рационального вообще, он намекает словами «ведь милость [Его символизирует] десница». Эта милость ограничена, подобно силе руки человека, которая ограничена физическими возможностями руки. Второй уровень проявления милости не ограничен рамками мира, он выражается в чудесах, которые совершает Всевышний. На это автор намекает словами «Десницей Своей Он привлекает меня к Себе». Функция десницы в этом случае — не только передать что-либо человеку в мире, но и вывести его за рамки природы и приблизить ко Всевышнему, Который — над ней.

[4] По Ирмеягу, 31:2.

[5] По книге Зогар. Слово камей означает как «в сравнении с Ним» [все ничто], так и «приближаясь к Нему».

[6] По Брейшит, 18:27;

[7] Там же, 28:15.

[8] Там же, 32:11. Переводчик приводит здесь всю фразу, однако автор обрывает цитату на слове «посохом», хотя, казалось бы, следовало привести ее целиком. Последний Любавичский Ребе объясняет, что в слове «посох» содержится, согласно Кабале, намек на духовный уровень, которого достиг Яаков, когда произносил эти слова.

[9] См. Шабат, 32а и комм. Раши к Брейшит, 32:11.

[10] Букв, «шелуха» или «скорлупа». Таким термином в Кабале обозначаются силы зла. Они возникли при сотворении Всевышним миров как побочные явления при метафизических процессах. Силы зла лишены внутреннего содержания; они подобны трупу человека, который покинула душа. Отсюда и берется ассоциация понятия «клипа» с ритуальной нечистотой трупа. Центробежная сила удаляет зло от Творца, и поэтому его порождениям свойственны гордыня и высокомерие.

[11] По Тегилим, 126:3.

[12] По Йешаягу, 22:5 и по Ирмеягу, 6:9. В Талмуде (Мегила, 156 и Сангедрин/ 1116) объясняется, что в этих стихах речь не идет лишь о какой-то оставшейся группе от народа Израиля. Мудрецы трактуют слово «остаток» в этом контексте не как «уцелевшие», а как «люди, считающие себя малозначительными», «не представляющие ценности остатки». По этой трактовке речь идет о таких свойствах как скромность, кротость, робость, присущих еврейскому народу.

[13] Букв, «освистывать» — подобно идиоме «толпа освистала». В современном иврите существует также выражение шрикат буз, что означает «презрительный свисток».

[14] По Мишлей, 15:1.

[15] Там же, 17:22.

[16] См. прим. 17 к посл. 1.