«Литых богов не делайте себе» (Кдошим, 19:4)
Чем отличается праведник от злодея? Странный вопрос. Все знают: праведник выполняет заповеди, а злодей совершает грех, Это действительно так, но это уже результат. Вопрос в том, почему праведник выполняет заповеди, а злодей — нет. Почему злодей совершает грехи, а праведник воздерживается от них. Есть какое-то различие в характере, в подходе, в понимании мира, которое приводит к тому, что один опускается, а другой поднимается. И какое это различие?
На первый взгляд, вопрос не трудный. Наши мудрецы, благословенна память праведников, открыли нам, что над праведником властвует доброе начало, а злодей влечется за своим злым началом. Но вдумаемся в это и зададим вопрос: почему? Почему один слушает свое доброе начало, а другой — злое начало? Ведь в обоих действуют оба начала.
Ответ прост, и вместе с тем точен: всем известно, что грех увлекает, соблазняет, обещает сиюминутное наслаждение. Все знают, что после мгновенного наслаждения наступает раскаяние и наказание. Но злодей влечется за сверкающим облачением, поверхностным покрытием, а праведник вглядывается в глубину, видит порочность и отступает.
Таков закон и в заповедях. На поверхностный взгляд, мгновенный взгляд трудно властвовать над языком и удержаться от смачных сплетен. Тяжело оторваться от дома и идти на урок Торы, трудно вынуть из кармана деньги на пожертвование. Но при глубоком всматривании, можно увидеть, что ведь это свет и сияние, святость и чистота, и это — назначение человека в этом мире.
Но злодей делает акцент на внешней трудности и уклоняется от исполнения, отступает от заповедей. А праведник раскрывает внутреннее, прилепляется к нему и поднимается.
И об этом сказала Тора: «Литых богов (масок) не делайте себе». И объяснял Сараф из Коцка, благословенна память праведника: маска — это внешний покров, маскировка, скрывающая иную реальность, другую внутренность. Сказала Тора: не заблуждайтесь относительно внешности, не соблазняйтесь маскарадным костюмом. Проникните внутрь и раскройте, что прячется за ним. Сорвите ложный покров греха и раскройте гнилостность, стоящую за ним. Проникните в трудность исполнения заповеди и раскройте свет и святость, находящиеся в ней.
Когда мы вдумаемся, то увидим, что существует в этом различие не только между праведником и злодеем, но и между человеком думающим и человеком поверхностным. Между человеком интеллигентным, зрелым, образованным и невеждой и неучем. Ребенок хочет сиюминутного удовлетворения, влечется за блеском, любит сладкое. Пословица говорит, что в каждом взрослом человеке есть маленький ребенок…
Реклама, заливающая наши города, бросающаяся в глаза на дорожных щитах и газетных полосах, играет на струнах души этого спрятавшегося маленького ребенка. Крикливые, цветные, привлекательные рекламы. Рекламы, обращающиеся к примитивности человека: «Ты обязан» есть такое-то лакомство. Обязан — кому? «Весь город» ест такое-то лакомство. Грубая ложь. И даже если это верно, что из того? Но все это направлено на одну цель: не думать, не взвешивать, не размышлять. Нужен ли мне этот товар, хорош ли он, не дорог ли, не излишен ли. Полезен ли он, стоящ ли? Но нет! Не думай, действуй согласно импульсу, протяни руку и сорви!
Такой «витринной культурой», делающей акцент на упаковке, а не на самом товаре, на оформлении вместо содержания, является система выборов. Вдумаемся и поймем, что поставляются, например, партии, как поставляются стиральный порошок или духи. С множеством цветов, лозунгов, музыки и клипов. Разве это серьезно?
В свое время сказал рав Шах, благословенна память праведника: есть в стране две большие партии, и они базируются на голосах примерно трех четвертей избирателей. Одна четверть приходится на другие партии.
У каждой партии есть сложившееся ядро голосующих, и главное в системе — это «ожидаемые голоса» равнодушных и колеблющихся.
У каждой из партий есть открытая программа, определяющая ее позиции во всех областях. И они совершенно отличаются одна от другой так, что одна программа может прямо повлиять на жизнь семьи, положительно или отрицательно. Граждане призываются выразить свое мнение и выбрать правительство, которое будет править в течение будущих четырех лет согласно своей программе.
Я ожидал, — сказал глава ешивы, — что каждая партия разошлет гражданам свою программу. Я ожидал, что будут обсуждать пункты программы в рекламных роликах и объяснят ожидаемые результаты. Что на рабочих местах и в семье положат одну программу рядом с другой, и будут обсуждать их параграф за параграфом: что говорит этот относительно нас, уменьшат ли налоги, сократят ли правительственную поддержку. Что говорит тот: увеличит ли правительство свое вмешательство, вырастет ли безработица, и уменьшится ли кредит. Важные пункты, так или иначе влияющие на семью. Окончательные и судьбоносные решения.
А что в действительности, — сказал глава ешивы. В действительности собирает каждая партия клоунов для своих передач, и трудится над пустыми лозунгами, которые ничего не говорят. Это серьезно?
Это не серьезно. Это — мы. Идолопоклонники.
И предостерегли нас: «Литых богов не делайте себе»…
Это выбор между двумя партиями, двумя программами и целями. И обе хотят блага и улучшения для граждан и страны. А если они промахнутся, это не окончательный промах. Через четыре года они сменятся.
Но что сказать о выборе, который есть у нас, между добрым и злым началом, когда одно представляет подробную программу и желает добра человеку в этом мире и мире будущем, а другое провозглашает отсутствие программы: не думай о будущем, ступай на дорогу катастрофы. Но эта катастрофа обернута в шуршащий целлофан, в подарочную упаковку…
И люди выбирают, протягивают руку и берут. И не один раз в четыре года. Каждый день обжигаются и повторяют. Ибо это сверкает. Но пусто. А в пустоте — черви и змеи…
И заповедано нам: «И литых богов не делайте себе!»… (Мааян ашавуа)
Изменение названия не спасает от воровства
«Не крадите… и не клянитесь Именем Моим ложно» (Кдошим, 19:11—12)
Как — то летним утром ехал Хафец Хаим, погрузившись в учебу, в повозке извозчика Менды. Его глаза были закрыты, и он, как обычно, повторял наизусть листы Гмары. Вдруг повозка остановилась. Открыл Хафец Хаим глаза, чтобы посмотреть, что случилось. Увидел, что извозчик спрыгнул на землю, схватил сноп сена с поля у дороги, положил его сзади телеги и сел на облучок. Взял вожжи в руки, и поездка продолжилась.
«Остановись, пожалуйста», — попросил Хафец Хаим, и извозчик остановился. «Что ты сделал?» — вежливо спросил рав.
«Ничего, только “стянул” немного сена для моей уставшей лошади. Страдание животных»…
Рав не понял. «Что значит “стянул”?»
«Стянул — значит, стащил», — объяснил извозчик. Увидев, что рав не понимает его, добавил обычным языком: «взял»…
«Для чего ходить обходными путями, почему ты не скажешь просто “украл”?»
«Нет! — содрогнулся извозчик, — это не кража. Вор прокрадывается среди ночи в чужой дом. — А я просто стащил».
«А стащил, как ты говоришь, это не украл?» — расспрашивал Хафец Хаим.
«Конечно нет, — возмутился Менда. “Ну, может быть есть тут что-то вроде кражи”, — в конце концов, признался он.»
«Но то, что “вроде кражи” — тоже кража», — учил его рав и стал доказывать это из написанного в Торе: «не крадите… и не клянитесь Именем Моим ложно». Ложная клятва запрещена не только когда клянутся четырехбуквенным Именем Б-га (Шем амефораш), но и когда клянутся Его названиями. И объясняется в «Торе коэнов»: как сказано «не клянитесь» — во множественном числе, так и о краже сказано во множественном числе, чтобы научить нас, что не только действие, которое люди называют «кражей» запрещено, но и тогда, когда маскируют слова «кража», и называют ее другим именем, она также запрещена…
Это объяснение было таким ясным и понятным, что извозчик, из глаз которого текли слезы, поспешил возвратить сноп сена на место и обещал, что больше не будет так поступать. И попросил рава помолиться за него, чтобы простили ему. («Хафец Хаим и его деяния», рав М.М. Яшар)
Поделитесь этой страницей со своими друзьями и близкими:
Шломбайт за 1 минуту!
