Раби Хаим-Занвиль Абрамович (Рыбницкий Ребе)

Раби Хаим-Занвиль Абрамович (Рыбницкий Ребе; 5656—5756 /1896—1995/ гг.) — выдающийся хасидский наставник.

Родился в румынском городе Ботошани, севернее Яссы.

В три года лишился отца. Мать отдала его на воспитание к знаменитому цадику р. Аврааму-Матитьяу Фридману, сыну р. Менахема-Нахума из Штефанешти (см.) и внуку р. Исраэля из Ружина (см.).

У р. Авраама-Матитьяу не было детей, и он воспитал сироту как своего сына. Много лет спустя Рыбницкий Ребе вспоминал, что приемный отец научил его всему — «от букв до Отийот дераби Акива (Букв раби Акивы — сложнейшего кабалистического трактата) (R. Dovid Silber Noble lives 1, p.232).

В последующие годы занимался в ешиве г. Кишинева, где получил раввинское посвящение.

В его раввинский аттестат были включены следующие необычные слова: “…Он сведущ даже в сокровенных разделах Торы, как один из мудрецов прошлого” (там же).

Годы второй мировой войны р. Хаим-Занвиль прожил под гнетом немецких и румынских фашистов.

В гетто, где многие евреи были зверски убиты, а другие погибали от голода и болезней, р. Хаим-Занвиль поддерживал дух людей — он заботился о сиротах и ослабевших, а также продолжал собирать миньян на общественную молитву и делать обрезание новорожденным (там же p.233).

После окончания войны р. Хаим-Занвиль поселился в буковинском городке Рыбнице, на реке Днестре, возле г. Черновцов — на территории, занятой Красной армией.

Вскоре были закрыты все еврейские общинные учреждения, начались аресты “неблагонадежных элементов” и последующая высылка в сибирские лагеря. И тогда Рыбницкий Ребе ушел “в подполье” — координируя свои действия с группой самоотверженных хасидов Хабада, он странствовал по стране, организуя в различных городах тайные молитвенные дома и уроки Торы, создавая миквы и совершая для местных евреев кашерный забой скота. Переезжая из одной союзной республики в другую, он “подпольно” проводил обряды обрезания для новорожденных, что рассматривалось в СССР как уголовное преступление и грозило долгим лагерным сроком (там же p.233—235).

Писатель Эли Люксембург, за которым в 5630-31/1970-71/ годах охотилось КГБ, посетил р. Хаима-Занвиля в Рыбнице, чтобы попросить у него благословение на избавление. Эли Люксембург вспоминал: “…Вышел к нам старик в длиннющем рваном пальто, перепоясанном веревкой, с пейсами, с большой бородой. Сел он напротив нас, и отец объяснил ему на идиш, что за беда со мной приключилась. Посмотрел на меня старик — и до конца жизни буду помнить я молнию, что пронзила меня насквозь при этом взгляде. Не человеком из плоти и крови показался он мне, а существом из каких-то иных, высших, миров”. По свидетельству Эли Люксембурга, благословение, полученное от Ребе, действительно выручило его. “Месяц тянулось следствие, которое по всем правилам должно было завершиться для меня тюрьмой, — писал он. — На моих глазах творилось нечто странное: кагебешники путались, концы с концами у них не сходились, а я был четок и хладнокровен, говорил единственно верные, спасительные слова, будто мне их ангел нашептывал”. В следственном управлении КГБ материализовались слова, произнесенные праведником в далекой Рыбнице: “Пусть рука твоих преследователей не возымеет над тобой власти” (Восемнадцать, с.126—127).

В 5732 /1972/ году, в возрасте семидесяти шести лет, Рыбницкому Ребе удалось совершить алию на Землю Израиля.

Он поселился в иерусалимском районе Санхедрия, где его соседом по дому оказался р. Ицхак Зильбер, также недавно приехавший из России. По свидетельству р. Зильбера, весь день и большую часть ночи Ребе проводил в молитве и занятиях Торой. Утром он окунался в микву, после этого несколько часов молился, потом вновь окунался в микву, а затем произносил послеполуденную и вечернюю молитвы, каждая из которых также продолжалась более часа. Молился он всегда дома, собирая в миньян близких учеников. В полночь Ребе читал Тикун хацот (Полуночную молитву), оплакивая разрушение Храма. “Он постился каждый день, — вспоминал р. Зильбер. — Садился к столу в первый раз в час-в половине второго ночи”. В два часа ночи Ребе стал приходить к р. Зильберу и в течение часа учился с ним. И несмотря на то, что он жил на Святой Земле, посвящая все свое время служению Б-гу, Рыбницкий Ребе все же с долей горечи говорил: “Тех заповедей, что я делал в России, здесь у меня уже нет” (R. Dovid Silber Noble lives 1, p.233; Р. Ицхак Зильбер Чтобы ты остался евреем», с.392—393,395).

В его иерусалимской квартирке всегда было много людей, приходивших за советом и наставлением. Р. Ицхак Зильбер свидетельствовал, что благословения и предсказания Рыбницкого Ребе сбывались с удивительной точностью. «Это был человек не нашего полета!», — отмечал р. Зильбер (Чтобы ты остался евреем, с.393).

После года, прожитого в Земле Израиля, Рыбницкий Ребе уехал в США, где в нью-йоркском районе Бруклин обосновалась община его хасидов.

Р. Хаим-Занвиль Абрамович, Рыбницкий Ребе, был призван в Небесную Ешиву двадцать четвертого тишрея 5756 /1995/ года — на сотом году жизни.

У него не было детей, но сотни новорожденных, названных в его честь — Хаим-Занвиль, надолго сохранят память о праведнике (R. Dovid Silber Noble lives 1, p.233).

с разрешения издательства Швут Ами