Одинокий верующий человек 6

предыдущая часть

VII

Мы уже говорили, что в человеке веры, так же как и в первом Адаме, пробуждается интерес к миру. Но ответ на свои вопросы он находит не в мире, а в завете. Верующему человеку необходима конфронтация с заветом. В своем стремлении к Богу он нередко бывает разочарован миром и впадает в отчаяние. Разумеется, он испытывает величайшее удовлетворение и вдохновение, когда ему открывается нечто от Истинной Действительности, скрытой за величественным фасадом мироздания. Однако он испытывает муку и раздражение, когда ему кажется, что Истинная Действительность покинула вселенную. Бог говорит посредством Своих дел: «Небеса повествуют о славе Божьей, и о делах Его рук возвещает свод» (Псалмы 19,2). Но что это за рассказ, который ведут небеса? Является ли он рассказом, обращенным к определенному человеку, или же он вообще не предназначен для слушателей? Восхваляют ли небеса Творца, не заботясь о том, слышит ли кто-нибудь эту великую песнь, или же им нужен человек, который их услышит? Я полагаю, что ответ на этот вопрос ясен. Если бы рассказ небес предназначался для человека, не было бы необходимости в другой встрече с Богом. Поскольку Бог в Своей беспредельной мудрости уготовил для человека встречу, связанную с откровением и заветом, мы вправе заключить из этого, что весть небес в лучшем случае неопределенна, допускает несколько пониманий.

В плане космической встречи с Богом человек сталкивается с парадоксом, приводящим в отчаяние. С одной стороны, он видит Бога повсюду в мироздании, как если бы Он находился совсем близко, рядом, в дружеском диалоге. Но в то же время, обращаясь к Богу, человек убеждается, что Он бесконечно далек, недоступен, окутан тайной и непостижимо велик. Йешаяу видел Бога «возвышенным и вознесенным» над миром и в то же время «края (одеяния) Его заполняли чертог», то есть все мироздание - от туманов, его окутывающих, до биения сердца отдельного человека. Ангелы пели: «Свят, свят, свят», что означает трансцендентность Бога, и также: «Господь воинств! Полнится вся земля славой Его», то есть Он пребывает во всякой мельчайшей частице творения и вселенная полнится Его славой. Итак, переживание космическое является антитетическим* и мучительным. Оно сводится к страшной дихотомии**:

* Антитетический — противоположный (противоположное исходному положению в процессе развития).

** Дихотомия -деление целого на две части.

Бог участвует в мировой драме, но Он неизмеримо выше ее и отдален от нее. Такая дихотомия устраняет интимность и непосредственность из отношений с Богом и приводит к тому, что приблизиться к Богу сложно и трудно. Бог, Властелин вселенной, проявляет Себя в Своем величии, когда Он властвует над миром. Его воля обнаруживается в законе природы, а Его слово определяет все в природе. Он повсюду, но в то же время Он пребывает над всем сушим и вне всяких пределов. Когда человек, только что зревший Бога, обращается к Нему, чтобы говорить с Ним на «Ты», он убеждается, что Господин и Творец сокрыт, окутан облаком тайны и посылает ему знаки откуда-то из потустороннего. Потому, чтобы избавить себя от одиночества и страдания, человек веры должен встретиться с Богом на уровне личного завета, где он близок к Превечному и чувствует себя свободно в Его присутствии. Согласно преданию, Авраам, великий в вере, искал и нашел Бога в звездном небе Месопотамии. И все же он чувствовал одиночество и не обрел покоя в безмолвном общении с Богом, образ Которого отражался в бесконечных просторах вселенной. Лишь встретившись с Богом на земле — а не только на неведомых тропах вселенной — он почувствовал себя избавленным. Наши мудрецы говорили, что в доавраамово время величие царства Превечного отражалось только в далеких небесах, и немая природа «вела рассказ» о славе Божьей. Но Авраам «возвел Его на престол» как Бога земли, то есть как Бога людей*.

* Б'решит раба 59; Раши к Бытие 24. 7. Я умышленно пользуюсь термином «космический», а не «космологический». Можно говорить о космической конфронтации человека с Богом как о действительности, данной в опыте, но трудно представить себе космологический опыт. Когда познают Бога в самой действительности это опыт, когда познают Бога посредством действительности это действие интеллектуальное. Поэтому, каким бы неадекватным ни был космический опыт, не следует идентифицировать его с «аристотелевым Богом» в терминологии рабби Йеуды а-Леви. Как мы уже отмечали, космический опыт является частью традиции отцов. Он признается Алахой, что отразилось во многих благословениях.

Слабость многочисленных рациональных доказательств «существования» Бога, а их много в истории философии, заключается в том. что они являются именно тем, чем их хотели видеть философы: это логические абстрактные доказательства, оторванные от первоначального, основного жизненного опыта, в котором доказательства содержатся. Например, космический опыт заменялся космологическим доказательством, онтический опыт онтологическим доказательством и т. д. Вместо того, чтобы сказать, что невозможно достичь основного экзистенциального сознания, которое можно определить как субъективное «я существую» и как объективное «мир вокруг меня существует», до тех пор пока абсолютная действительность Бога не является частью этого сознания, — вместо этого теологи занимались формальным выдвижением гипотез и выводом заключений в экзистенциальной пустоте. Они стали предметом резкой критики со стороны Юма и Канта, ибо логические категории применимы только в пределах человеческого научного опыта.

Когда жених обнимает невесту, разве станет она искать доказательства того, что он существует. Душа, полная молитвы, c любовью и восторгом преданная Богу, не нуждается в доказательстdах, что Он «существует». Так саркастически ответил Киркегор, когда ему рассказали, что Ансельм из Кентербери, автор сложного онтологического абстрактного доказательства, провел немало дней в молитвах, чтобы ему было даровано рациональное доказательство существования Бога.

Термин «знать», которым пользуется Рамбам, выходит за пределы абстрактного логоса и перемещается в сферу личного волнующего опыта, которая не знает пределов и где существует полная идентичность между постулатом и выводом, дискурсивным знанием и интуитивным мышлением; концепцией и перцепцией, субъектом и объектом. Только в пятом разделе Рамбам приводит аристотелево космологическое доказательство относительно первопричины.

Величественный человек, даже если он и принадлежит к группе религиозных людей и чувствует необходимость трансцендентального опыта, удовлетворен встречей с Богом в рамках космической драмы. Поскольку он не способен выйти за пределы космической сферы, он может истолковать трансцендентальное событие исключительно в космических категориях. Поэтому имя «Бог», определяющее Превечного как источник космической динамики, характеризует отношения между этим человеком и его Творцом, Который обращается к нему посредством космического события.

Но человек веры, стремящийся к личной глубокой связи с Богом, не может обрести ее в космической встрече. Ему приходится перенести свой трансцендентальный опыт в другую плоскость, где конечное «я» встречается лицом к лицу с бесконечным «Он». Такая удивительная взаимосвязь между Богом и человеком выражается символически в Тетраграмме*, а это Имя в Писании находим там, где речь идет о втором Адаме.

* На такое различие между именем «Бог» и Именем-тетраграммой указывает раби Йеуда а-Леви.

продолжение следует