«Как самого себя»

Даже людям, далеким от Торы, известна главная ее заповедь: «И полюби своего ближнего, как самого себя» (Ваикра, глава Кдошим, 19:18). Об этом правиле великий мудрец раби Акива сказал: «Великий закон Торы». Все остальное в ней — толкование этого положения: если любишь себя, то в такой же степени полюби и своего ближнего.

Но почему так трудно исполнять эту заповедь? Да и возможно ли ее вообще исполнить по отношению ко всем нашим ближним? Давая ее, не переоценил ли Создатель наши силы?

Любой человек знает, сколько счастья испытываешь, когда действительно начинаешь любить кого-то со всей силой своей души. Тем не менее сменяются поколения, а люди продолжают с легкостью любить самих себя, но полюбить ближнего? — как это тяжело и подчас невозможно: «Да только посмотрите на него. За что его любить!»

Почему мы так устроены? Что в нашей душе мешает любви, нам предписанной? Что в нас разлажено?

Выдающийся учитель поколения, раби Шимон Шкоп (Литва, 1860-1940), поднимает эти вопросы в предисловии к своей книге «Шаарей йошер». Человек сделан так, пишет рав, что ему кажется, будто существует некое поле напряжения между тем чувством, что он испытывает по отношению к самому себе, и любовью, которую он переживает по отношению к другим. Эти два полюса несовместимы. Так склонен считать человек. Но Тора не закрывает глаза на это свойство человеческой натуры, ей известно, что мы так устроены. Более того, она впрямую отстаивает право каждого из нас в первую очередь заботиться о себе самом («твоя жизнь раньше всех»). Но, любя самих себя, мы смотрим на любовь к ближнему, как на умаление теплого чувства заботы о своем «я». Вот где болевой нерв всей проблемы. Человеку кажется, что, для того чтобы выполнить заповедь «люби ближнего, как себя», он должен уменьшить любовь к себе. А вот как раз это ему дается с трудом. Уменьшить долю вовлеченности в свои заботы? Разве не сказано — «если не ты, то кто?» Чувство эгоизма встроено в меня с рождения, а чувство расположенности к другим созданиям я приобретаю с жизненным опытом (или не приобретаю).

Что бы я не считал так, Тора говорит — «как самого себя». Люби себя, отстаивай свои интересы. Но когда придет пора любить других — не пылай к ним страстью большей, чем испытываешь в свой адрес. По крайней мере, этого от тебя не требуется. Пожалуйста — люби, но не за свой счет. Поэтому, продолжает рав Шкоп, нам надо попытаться найти в этих двух любовях (к себе и ближнему) нечто общее. Раз обе вменяются нам в обязанность самой Торой, значит это общее в них есть.

Оказывается, нет между ними никакого напряжения. Они не отрицают одна другую, а дополняют. Собственное «я» человека растет и развивается в прямой связи с ростом его любви к другим людям. Поэтому он не стоит перед выбором, что предпочесть — свои интересы или интересы того, кого любит. Оба чувства — как сообщающиеся сосуды. Наполняя один из них, наполняешь и другой. Ярче всего подобная связь обнаруживается в том типе самолюбивых людей, которые, кроме самих себя, обожают свою семью («я люблю своих детей, потому что мне так удобно»). Что ими движет? Вроде им надо и здесь проявить свой эгоизм. Но причина проста: они смотрят на детей как на часть себя, как на свое продолжение. Их «я» сливается с детьми, они не мыслят себя отдельно от них.

Здесь и находится ключ нашей проблемы. Как совместить любовь к ближнему и теплую привязанность к себе? Если человек идет дорогой Торы, то вот одно из решений: включить в понятие своего «я» весь еврейский народ. Смотреть на него, как на свою семью, как на продолжение себя самого. В принципе, здесь нет ничего невозможного, ибо это не самовнушение; так устроен мир: каждый еврей — элемент того целого, что зовется Израилем, еврейским народом. Причем национальные границы не являются внешним ограничением нашего «я», — его можно расширить до бесконечности, включая в него весь мир.

Итак, любовь к ближнему начинается с любви к самому себе. Путем самовоспитания мы приходим к пониманию своего истинного места в еврействе. Это наша семья. Мы ее любим. Любим эгоистично, т.е. самозабвенно. «Как самих себя». Мы перестаем замечать границы между собой и всем еврейским народом. (По существу, многие к этому готовы, когда взирают на соплеменников не самоустраненно, а с болезненным вниманием, требуя от них праведности и прочих положительных качеств. Чем не забота отца о своих детях?)

Так мы учимся любить других, исходя из одного слова Торы — «как самого себя». Причем учимся не только тому, КОГО любить, но и КАК любить. «Как себя» означает — прощая слабости. Именно прощая — без ожидания взаимных уступок от объекта любви. Мы просим, чтобы нас ценили по тому положительному, что в нас есть. Мы хотим, чтобы в нас не замечали наш эгоизм, — ведь он так простителен и понятен. Но тогда и нам надо таким же образом ценить других и не замечать их маленькие отрицательные качества. Ибо в других их не больше, чем в нас.